Создайте, пожалуйста, тему для сбора существующих спойлеров и ссылок на них.
Новые спойлеры из финальной книги:
Марсель и Арлетта
Лионель
Мэллит и Селина
Матильда и Бонифаций
forum.kamsha.ru/index.php?topic=1156.0
ранееСпойлерные главки из грядущего тома, обнародованные на мартовской презентации "Р-5" в Доме книги "Медведково".
Разговор Луиджи с ЮлиейГайифа. Кипара
Ургот. Урготелла
1 год К.В. 1-й – 11-й день Зимних Ветров
.
1
(..............)
2
Слуги в коричневых с золотом ливреях распахнули двери, и Луиджи Джильди шагнул во влажное щебечущее благоухание. Одна из урготских герцогинь, кажется, бабка Фомы, души не чаяла в диковинных растениях, и в Урготеллу свозили все, что удавалось найти. За августейшей фамилией потянулись приближенные, потом мода перекинулась на Бордон с Агарией, но герцогские оранжереи так и остались непревзойденными. Прижимистый, как любой прирожденный торгаш, Фома, на бабкино наследство денег тоже не жалел, что вынуждало заподозрить некий малопонятный расчет. Вот расчет со скреплением союза Ургота и Фельпа браком был очевиден, причем новоиспеченный герцогский род выгадывал заметно больше. Отец так и сказал, и Луиджи без лишних слов согласился, а что ему еще оставалось? Жениться наследнику трона рано или поздно пришлось бы, так почему не сейчас и не на дочери Фомы? Её, по крайней мере, не было на вилле Бьетароццо.
Когда Луиджи теперь уже позапрошлой осенью болтался в Урготе, он был не более, чем капитан выкупленной Вороном галеры. Урготских наследниц будущий принц видел от силы пару раз, да и то издали. Старшая ходила в розовом и казалась выше и худее сестры, младшую одевали в голубое, видимо, из-за более светлых волос. Она и сейчас была в голубом, сидела у круглого бассейна, уткнувшись в книжку, хотя мраморная крошка под ногами гостя скрипела достаточно красноречиво. Неписанные правила требовали простоять несколько минут, якобы любуясь будущей супругой, и Луиджи остановился. Он еще мог уйти, но бегства бы никто не понял и первым – отец. Что ж, Юлия не хуже других, а лучшая в мире девушка уже год как упокоилась в родовом склепе. Когда-нибудь он доберется до Бордона и отнесет Поликсене белые венчальные маки. Если Фельп будет сильным, ему не откажут…
– Это вы? – свою роль в свадебной мистерии дочь Фомы помнила назубок.
– Да, сударыня, – как мог спокойно произнес капитан Джильди, принуждая себя смотреть на свеженькое румяное личико. Девушку, менее похожую на Поликсену с ее оленьими глазами, нужно было еще поискать, и слава Создателю! – Ваш батюшка разрешил мне с вами переговорить.
– Тогда прошу вас сесть, – ручка с пока еще девическим браслетом указала на обитый шелком пуф. Принцесса занимала такой же, а между пуфами целомудренно втиснулся столик с фруктами и какой-то корзинкой, кажется, из серебра.
– Простите, что прервал ваше уединение. – Свой долг он исполнит, а новой любви в его жизни не будет, да и решено уже все. – Вы читали?
– Да, я люблю здесь читать, – Юлия тронула приколотый к груди мясистый цветок, с которым Луиджи после объяснения предстояло отправиться к Фоме. – Я предпочитаю стихи… Они позволяют прожить и прочувствовать то, чем мы обделены по воле рока.
– Вы совершенно правы, – согласился капитан Джильди. В поэзии он разбирался скверно, да и говорить о слащавой ерунде не хотелось совершенно. – Сударыня, ваш батюшка разрешил мне переговорить с вами. Я надеюсь, моя просьба не станет для вас неприятной неожиданностью. Фельп и Ургот – добрые союзники, и союз этот после устранения дуксии должен стать еще теснее. Наши отцы полагают, что правящим домам Ургота и Фельпа надо связать себя еще и родственными узами. Это и в самом деле необходимо, но вы еще и хороши собой, и умны. Фельп будет счастлив, если вы окажете ему честь и согласитесь стать моей супругой. Я надеюсь, вы полюбите наш великий город и не сомневаюсь, что он полюбит вас.
Все! Нужные слова сказаны, пути назад нет! Пухленькая девица опускает глазки, смотрит в воду. Журчит фонтан, в прозрачной воде шевелятся рыбы – оранжевые, белые и какие-то пегие, бело-рыжие… Щебечет морискилла, одуряюще пахнет цветами. Муцио просил руки Франчески на берегу моря, они были счастливы, пока не вмешалась смерть. Франческа помнила свою любовь недолго, но она женщина, а женское сердца не терпит холода и пустоты.
– Сударыня, умоляю вас ответить.
– Это так неожиданно… Папа мне говорил, но я не думала, что вы столь торопливы… До мистерии, до катаний по лагуне… Вы читали о Феличе и Асканио? Они надели свадебные туалеты и бросились в морские волны, взявшись за руки. Ревела буря, гром гремел, бушевали в дебрях вихри, это стихии оплакивали истинную страсть. Всю ночь.
– Да, сударыня, я об этом читал, – Тут хочешь, не хочешь, а врать приходится, – очень печально.
– Они друг друга любили, а мы с вами нет. – Юлия зачерпнула из примеченной Луиджи корзинки чего-то вроде серых крошек и швырнула в воду. Полусонные рыбины немедленно ожили и всплыли, они пихались и широко разевали круглые рты, они были отвратительны.
– Наши сердца нам не принадлежат, но и мы можем быть счастливы. – Ведь знал же, что с ломаками без выкрутасов не обойтись! Начни он с какой-нибудь сладкой дури, короче бы вышло. – Вы прекрасны и умны, вас трудно не полюбить. Со временем… Мы будем гулять между гротами, придет весна, зацветут олеандры, нам никто не будет мешать. Весна – пора страсти, и она…
– Прекратите. – Юлия отправила в рыбьи пасти еще одну пригоршню корма. – Я согласна стать вашей женой, но у меня есть условие. Вы не станете требовать от меня любви, поскольку мое сердце навеки отдано другому. Я не уроню вашей чести и чести города Фельпа и подарю вам наследника. От вас я буду ждать того же.
– Да, – пробормотал Джильди, чудом не брякнув, что подарить наследника мужчина не может. – Вы – поразительная… девушка, сударыня.
– Я знаю, что такое любовь, – в бурлящую от разинутых ртов воду полетела очередная подачка. – Вы же ее не знаете и не узнаете никогда. Мужчины редко способны любить, их сердца полны жестокости и похоти. Я возьму с собой секретаря, камеристок, музыкантов, но фрейлин наберу в Фельпе. Я рву с прошлым, хотя из души его не вырвать, оно будет терзать меня вечно.
– Я вас понял, сударыня. Разумеется, я принимаю ваше условие. – Вот и прекрасно, лучше просто быть не может, но какая же она дура! Правда, имя мерзавца узнать придется. Хорошо, если он не из гайифских прихвостней, тогда его просто придется держать подальше от Фельпа. – Но я должен знать… кому вы отдали свое сердце. Поверьте, я бы не осмелился коснуться вашей раны, но великая герцогиня Фельпа не может… любить его врага.
– А я и не люблю, – корзинка опустела, но рыбы внизу этого еще не поняли и продолжали кишеть. – Мое сердце принадлежит спасителю Фельпа, и мой сын будет назван в его честь. Таково мое второе условие.
– Так вы любите…
– Не произносите это имя, – потребовала толстушка с корзинкой. – Я ответила на ваш вопрос и довольно. Можете идти к отцу и передать… что его дочь исполнит родительскую волю и прощает его и сестру. Возьмите этот анемон… Он жжет мне руку.
– Анемон? – Удивился Джильди, который точно знал, что анемоны не жгутся и шипов у них нет.
– Голубой анемон – тень несбывшегося счастья. Он подобен сломанному крылу любви, оплаканному облаками. Ступайте, позвольте мне побыть одной.
– Да, сударыня, – Джильди торопливо схватил цветок, чей стебель был предусмотрительно вставлен в маленькую бутылочку. – Поверьте, мы еще будем счастливы.
– Это невозможно, – отрезала теперь уже невеста, – Мужчина способен жить без любви, но я создана для любви, я люблю и буду оплакивать свою любовь вечно. Всякий раз, когда будет звучать кэналлийская гитара и дуть ветер с запада, мое сердце станет истекать кровью. Но вы этого не заметите, этого никто не заметит. Идите же!
– Да-да…
Из оранжереи Луиджи выскочил куда быстрее, чем положено счастливому жениху. К счастью, в прилегающих залах посторонних не было, только стража и слуги. Капитан Джильди перехватил цветок так, чтобы не было видно бутылочки и отправился сообщать о полученном согласии. Никаких трудностей беседа с будущем тестем не сулила, а грядущую церемонию, приданое и предшествующие отъезду молодых в Фельп увеселения Фома уже обговорил с загодя приехавшей Франческой. Теперь Луиджи об этом жалел: в самом деле серьезный разговор заставляет думать о деле, а не о дурацких признаниях. На душе было мерзко, хотя чего удивляться, что начитавшаяся стихов пампушка влюбилась в Ворона? Клелия на нем еще не так висела. «Со мной у тебя будет, как никак…» Тьфу-ты, пакость!
Пакостью была давнишняя ночь с пантерками, завершившаяся то ли бредом, то ли визитом нечисти. Пакостью были сегодняшний разговор и будущая свадьба. Конечно, Алву никто не затмит, даже Савиньяк, а влюбленная в кэналлийца дура не станет размениваться на всякую мелочь, но жить с женщиной, которая тебя каждый день станет сравнивать… Да еще об этом говорить, а говорить Юлия будет! И потом она, чего доброго, разведет рыб и примется их кормить.
Разговор Луиджи с ФранческойУргот. Урготелла
1 год К.В. 12-й день Зимних Ветров
1
(................)
2
Проклятые рыбы, не видя корма, смирно лежали на дне, чуть шевеля плавниками, зато морискиллы надрывались вовсю, видимо, в их песнях в самом деле не было корысти, только лучше бы они заткнулись!
– Не стоит беситься, – Франческа поправила выбившийся из-под сетки локон, – это самый верный способ сделать неприятное невыносимым. Сядем.
– Только не здесь! – фыркнул Джильди, и торопливо объяснил. – Я тут объяснялся, а Юлия кормила рыб. Видела бы ты, как они жрали!
– Я видела, – утешила пока еще вдова Муцио, огибая столик с кормом. – Зимний сад – любимое место Юлии; она считает, что ей идет пребывать средь дерев и журчащих струй, так что тебе придется устроить в Фельпе нечто сопоставимое.
– Зачем? Это в Урготе полгода льет, а у нас зимой гулять приятней, чем летом. И сад мать разбила вполне приличный. Добавим, раз уж в герцоги угодили, ваз со статуями, и хватит.
– Ты ошибаешься. Вам с Юлией для счастливого брака нужен зимний сад и вдосталь музыкантов и поэтов. Если подойти к делу разумно, обойдется не столь уж и дорого.
– Франческа, – хорошо, что в Урготелле хоть с кем-то можно не кривить душой, – ты же понимаешь, что счастлив я никогда не буду. Да, я согласился на эту… Юлию ради отца и Фельпа, и я женюсь…
– Рану можно перевязать, – женщина остановилась, будто перед ней натянули веревку, – а можно приложить к ней чеснок, чем ты и занимаешься. Пойми, это глупо.
– Я понимаю… свою рану ты перевязала, и она зажила. Не думай, я желаю тебе счастья с Савиньяком.
– Да, – кивнула сразу и вдова, и невеста. – Я хочу быть счастливой, и я буду счастлива. После письма, которое мне наконец-то написал граф Лэкдеми, я в этом уверена, но речь о тебе и Юлии. Меня подобные женщины удручают, но ни одна молоденькая жена не заслуживает страдающего от вымышленного горя мужа.
– Зачем? – слегка растерялся Джильди. – Зачем ты… Если ты, конечно, не хочешь ссоры! Я знаю, ты была влюблена в Муцио, иначе ты бы никогда не вышла за моряка, но теперь ты его забыла. Тебе неприятно, что я храню верность Поликсене?
– Ты хранишь верность своим грезам. – Теперь она повернулась и, не оглядываясь, пошла вымощенной мраморными плитками дорожкой. Пришлось догонять, отводя от лица что-то перистое, будто укроп разросся.
– Грезам? Ты называешь это грезами?!
– Я вежлива, иначе выбрала бы другое слово. С Поликсеной ты ни разу не говорил, вот и натянул на нее свои фантазии, как портнихи натягивают платье на манекен. А он ожил, будто в кошмарном сне.
Луиджи, я не забыла Муцио и никогда не забуду, но наша любовь была настоящей. Муцио умер, я осталась жить и буду жить дальше, помнить и жить; ты же сунул голову в траурный мешок и свою любовь не увидишь, даже если она окажется рядом. Юлия тоже живет в мешке, но он у нее хотя бы ажурный и с бантами.
– О да! – Сказать? Почему нет? Секрет этой дуры знают все, от Фомы до этого «укропа»! – Она, знаешь ли, любит Алву и требует не ждать от нее ничего, кроме исполнения долга!
– Так почему ты не рад? – В устах мужчины подобное удивление – приглашение к вызову. –Такая удача для тебя! Разумеется, если ты не лжешь, нет, не мне и не своим приятелям, а себе.
– Тут ты права, с влюбленной в Алву куклой мне будет проще, только это… унизительно и для меня, и для Фельпа. – Это она поймет, Скварца есть Скварца. В политике первые, в торговле – вторые, но честь и чувства не про них! – Юлия глупа, я об этом слышал и раньше, а теперь убедился. Глупа и болтлива, она примется объяснять всем, что вышла за меня по приказу отца, а сама страдает…
– Ты делаешь ровно то же.
– Ты сравниваешь?! Меня и… О моем горе знают только близкие, а что на уме у Юлии, известно даже этим кошачьим рыбам!
– Это как раз не страшно, – Франческа чуть улыбнулась, Муцио обожал эту ее улыбку, а она выходит замуж за талигойского маршала. – Рыбы молчаливы, а вот Дерра-Пьяве – не слишком. Ты ревнуешь к Ворону?
– Да нет же! Пусть любит хоть Валме, только молча! Почему я должен это знать? Что за дурацкие условия, можно подумать, мне нужно ее сердце!
– Ну так его тебе и не предлагают. Ты предпочел бы, чтобы жена донимала тебя своей любовью и рыдала от твоей холодности?
– Я предпочел бы, чтоб она молчала, и чтобы у нее в голове было хоть что-то! Моя жена не должна опозорить ни нас с отцом, ни Фельп.
– Твое счастье, Луиджи, что я за тебя замуж не выйду. – Франческа привстала на цыпочки и отломила темно-красный бутон, оказывается это перистое умело цвести! – Ни одна женщина, у которой в голове есть хоть что-то, не выйдет за тебя без острой на то необходимости. Умная жена либо будет тобой вертеть, возможно, еще и изменяя, либо тебя отравит. Я бы отравила.
– Пусть об этом болит голова у Савиньяка!
– Зачем? – женщина поднесла сорванный цветок к губам. – Эмиль меня любит так же, как любил Муцио. И тоже боится покоя, того, что мы привыкнем друг к другу и пламя погаснет. К счастью, моряки и маршалы уходят и возвращаются, этого довольно, чтобы сердце горело и не сгорало. Нет, я не стану травить человека, которого люблю и который от меня ничего не скрывает.
– Рад за вас. – Пора прекращать эти излияния! – На свадьбу тебя ждать?
– Скорее всего. Имей в виду, если к осени не случится ничего по-настоящему неожиданного, на свадьбе будет и регент Талига. Все, и в первую очередь мориски, должны увидеть, что Рокэ Алва – друг Фельпа и Ургота. Постарайся вести себя прилично.
– Втолкуй это Юлии. Жениться на девице, которая прилюдно бросается на шею хоть бы и регенту Талига, я не смогу.
– Она не бросится, по крайней мере при всех, а вот ты наверняка будешь с ним пить и рискуешь выставить себя не лучшим образом. Насколько я понимаю Алву, ему ревнивцы не нравятся.
– Ты хочешь сказать, что я ревную? Этот… пиончик?!
– Несомненно. Причем из всех видов ревности твоя не только самая пошлая, но и самая безвыходная. Ты избавишься от нее, лишь добившись любви, но у ревнивцев обычно с этим плохо.
– Не думал, что мне захочется назвать глупой женщину, которая… которая…
– … добыла твоему отцу корону?
– Нет, была женой моего друга… Я считал тебя и своим другом, видимо, зря.
– Если под дружбой понимать прикладывание примочек к царапинам, то на такую дружбу я в самом деле неспособна, но счастья я тебе желаю, а быть счастливым с Юлией ты, именно ты, сможешь.
– Так мило дураком меня еще не называли! Тебе нужна ссора, Франческа? Ты поняла, что хочешь стать правящей герцогиней, но теперь это не выйдет? Или я тебе напоминаю о том, что ты хочешь забыть?
– До сего дня ты мне не напоминал ни о чем, теперь, видимо, будешь. Рыб на дне бассейна и пионы, а ссора мне не нужна и ее не будет. Послезавтра я уезжаю в Талиг, для начала – к графу Валмону. Нужно решать с торговыми пошлинами и преференциями, Фельп был и остается торговым городом, а теперь ему предстоит содержать еще и герцогский двор, а это удовольствие не из дешёвых.
– И поэтому ты подбиваешь меня разводить морисские сорняки!
– Да, потому что злящийся с утра до вечера герцог обойдется дороже двора и флота вместе взятых, – женщина заложила цветок за диадему и свернула на боковую тропинку. Луиджи непонятно зачем тоже повернул.
Идти рядом было невозможно, смотреть Франческе в спину не хотелось, к тому же нахальные растения так и норовили сунуть в глаз ветку или висячий корень. Не будь этого Луиджи бы понял, куда выводит дорожка раньше, а так свисающие чуть ли ни до земли пестрые плети внезапно расступились и счастливого жениха вынесло к бассейну с фонтаном. Другому, но на дне все равно шевелили плавниками все те же пегие рыбины...
Предыдущие треды: 1, 2, 3, 4, 5, 6
Новые спойлеры из финальной книги:
Марсель и Арлетта
Лионель
Мэллит и Селина
Матильда и Бонифаций
forum.kamsha.ru/index.php?topic=1156.0
ранееСпойлерные главки из грядущего тома, обнародованные на мартовской презентации "Р-5" в Доме книги "Медведково".
Разговор Луиджи с ЮлиейГайифа. Кипара
Ургот. Урготелла
1 год К.В. 1-й – 11-й день Зимних Ветров
.
1
(..............)
2
Слуги в коричневых с золотом ливреях распахнули двери, и Луиджи Джильди шагнул во влажное щебечущее благоухание. Одна из урготских герцогинь, кажется, бабка Фомы, души не чаяла в диковинных растениях, и в Урготеллу свозили все, что удавалось найти. За августейшей фамилией потянулись приближенные, потом мода перекинулась на Бордон с Агарией, но герцогские оранжереи так и остались непревзойденными. Прижимистый, как любой прирожденный торгаш, Фома, на бабкино наследство денег тоже не жалел, что вынуждало заподозрить некий малопонятный расчет. Вот расчет со скреплением союза Ургота и Фельпа браком был очевиден, причем новоиспеченный герцогский род выгадывал заметно больше. Отец так и сказал, и Луиджи без лишних слов согласился, а что ему еще оставалось? Жениться наследнику трона рано или поздно пришлось бы, так почему не сейчас и не на дочери Фомы? Её, по крайней мере, не было на вилле Бьетароццо.
Когда Луиджи теперь уже позапрошлой осенью болтался в Урготе, он был не более, чем капитан выкупленной Вороном галеры. Урготских наследниц будущий принц видел от силы пару раз, да и то издали. Старшая ходила в розовом и казалась выше и худее сестры, младшую одевали в голубое, видимо, из-за более светлых волос. Она и сейчас была в голубом, сидела у круглого бассейна, уткнувшись в книжку, хотя мраморная крошка под ногами гостя скрипела достаточно красноречиво. Неписанные правила требовали простоять несколько минут, якобы любуясь будущей супругой, и Луиджи остановился. Он еще мог уйти, но бегства бы никто не понял и первым – отец. Что ж, Юлия не хуже других, а лучшая в мире девушка уже год как упокоилась в родовом склепе. Когда-нибудь он доберется до Бордона и отнесет Поликсене белые венчальные маки. Если Фельп будет сильным, ему не откажут…
– Это вы? – свою роль в свадебной мистерии дочь Фомы помнила назубок.
– Да, сударыня, – как мог спокойно произнес капитан Джильди, принуждая себя смотреть на свеженькое румяное личико. Девушку, менее похожую на Поликсену с ее оленьими глазами, нужно было еще поискать, и слава Создателю! – Ваш батюшка разрешил мне с вами переговорить.
– Тогда прошу вас сесть, – ручка с пока еще девическим браслетом указала на обитый шелком пуф. Принцесса занимала такой же, а между пуфами целомудренно втиснулся столик с фруктами и какой-то корзинкой, кажется, из серебра.
– Простите, что прервал ваше уединение. – Свой долг он исполнит, а новой любви в его жизни не будет, да и решено уже все. – Вы читали?
– Да, я люблю здесь читать, – Юлия тронула приколотый к груди мясистый цветок, с которым Луиджи после объяснения предстояло отправиться к Фоме. – Я предпочитаю стихи… Они позволяют прожить и прочувствовать то, чем мы обделены по воле рока.
– Вы совершенно правы, – согласился капитан Джильди. В поэзии он разбирался скверно, да и говорить о слащавой ерунде не хотелось совершенно. – Сударыня, ваш батюшка разрешил мне переговорить с вами. Я надеюсь, моя просьба не станет для вас неприятной неожиданностью. Фельп и Ургот – добрые союзники, и союз этот после устранения дуксии должен стать еще теснее. Наши отцы полагают, что правящим домам Ургота и Фельпа надо связать себя еще и родственными узами. Это и в самом деле необходимо, но вы еще и хороши собой, и умны. Фельп будет счастлив, если вы окажете ему честь и согласитесь стать моей супругой. Я надеюсь, вы полюбите наш великий город и не сомневаюсь, что он полюбит вас.
Все! Нужные слова сказаны, пути назад нет! Пухленькая девица опускает глазки, смотрит в воду. Журчит фонтан, в прозрачной воде шевелятся рыбы – оранжевые, белые и какие-то пегие, бело-рыжие… Щебечет морискилла, одуряюще пахнет цветами. Муцио просил руки Франчески на берегу моря, они были счастливы, пока не вмешалась смерть. Франческа помнила свою любовь недолго, но она женщина, а женское сердца не терпит холода и пустоты.
– Сударыня, умоляю вас ответить.
– Это так неожиданно… Папа мне говорил, но я не думала, что вы столь торопливы… До мистерии, до катаний по лагуне… Вы читали о Феличе и Асканио? Они надели свадебные туалеты и бросились в морские волны, взявшись за руки. Ревела буря, гром гремел, бушевали в дебрях вихри, это стихии оплакивали истинную страсть. Всю ночь.
– Да, сударыня, я об этом читал, – Тут хочешь, не хочешь, а врать приходится, – очень печально.
– Они друг друга любили, а мы с вами нет. – Юлия зачерпнула из примеченной Луиджи корзинки чего-то вроде серых крошек и швырнула в воду. Полусонные рыбины немедленно ожили и всплыли, они пихались и широко разевали круглые рты, они были отвратительны.
– Наши сердца нам не принадлежат, но и мы можем быть счастливы. – Ведь знал же, что с ломаками без выкрутасов не обойтись! Начни он с какой-нибудь сладкой дури, короче бы вышло. – Вы прекрасны и умны, вас трудно не полюбить. Со временем… Мы будем гулять между гротами, придет весна, зацветут олеандры, нам никто не будет мешать. Весна – пора страсти, и она…
– Прекратите. – Юлия отправила в рыбьи пасти еще одну пригоршню корма. – Я согласна стать вашей женой, но у меня есть условие. Вы не станете требовать от меня любви, поскольку мое сердце навеки отдано другому. Я не уроню вашей чести и чести города Фельпа и подарю вам наследника. От вас я буду ждать того же.
– Да, – пробормотал Джильди, чудом не брякнув, что подарить наследника мужчина не может. – Вы – поразительная… девушка, сударыня.
– Я знаю, что такое любовь, – в бурлящую от разинутых ртов воду полетела очередная подачка. – Вы же ее не знаете и не узнаете никогда. Мужчины редко способны любить, их сердца полны жестокости и похоти. Я возьму с собой секретаря, камеристок, музыкантов, но фрейлин наберу в Фельпе. Я рву с прошлым, хотя из души его не вырвать, оно будет терзать меня вечно.
– Я вас понял, сударыня. Разумеется, я принимаю ваше условие. – Вот и прекрасно, лучше просто быть не может, но какая же она дура! Правда, имя мерзавца узнать придется. Хорошо, если он не из гайифских прихвостней, тогда его просто придется держать подальше от Фельпа. – Но я должен знать… кому вы отдали свое сердце. Поверьте, я бы не осмелился коснуться вашей раны, но великая герцогиня Фельпа не может… любить его врага.
– А я и не люблю, – корзинка опустела, но рыбы внизу этого еще не поняли и продолжали кишеть. – Мое сердце принадлежит спасителю Фельпа, и мой сын будет назван в его честь. Таково мое второе условие.
– Так вы любите…
– Не произносите это имя, – потребовала толстушка с корзинкой. – Я ответила на ваш вопрос и довольно. Можете идти к отцу и передать… что его дочь исполнит родительскую волю и прощает его и сестру. Возьмите этот анемон… Он жжет мне руку.
– Анемон? – Удивился Джильди, который точно знал, что анемоны не жгутся и шипов у них нет.
– Голубой анемон – тень несбывшегося счастья. Он подобен сломанному крылу любви, оплаканному облаками. Ступайте, позвольте мне побыть одной.
– Да, сударыня, – Джильди торопливо схватил цветок, чей стебель был предусмотрительно вставлен в маленькую бутылочку. – Поверьте, мы еще будем счастливы.
– Это невозможно, – отрезала теперь уже невеста, – Мужчина способен жить без любви, но я создана для любви, я люблю и буду оплакивать свою любовь вечно. Всякий раз, когда будет звучать кэналлийская гитара и дуть ветер с запада, мое сердце станет истекать кровью. Но вы этого не заметите, этого никто не заметит. Идите же!
– Да-да…
Из оранжереи Луиджи выскочил куда быстрее, чем положено счастливому жениху. К счастью, в прилегающих залах посторонних не было, только стража и слуги. Капитан Джильди перехватил цветок так, чтобы не было видно бутылочки и отправился сообщать о полученном согласии. Никаких трудностей беседа с будущем тестем не сулила, а грядущую церемонию, приданое и предшествующие отъезду молодых в Фельп увеселения Фома уже обговорил с загодя приехавшей Франческой. Теперь Луиджи об этом жалел: в самом деле серьезный разговор заставляет думать о деле, а не о дурацких признаниях. На душе было мерзко, хотя чего удивляться, что начитавшаяся стихов пампушка влюбилась в Ворона? Клелия на нем еще не так висела. «Со мной у тебя будет, как никак…» Тьфу-ты, пакость!
Пакостью была давнишняя ночь с пантерками, завершившаяся то ли бредом, то ли визитом нечисти. Пакостью были сегодняшний разговор и будущая свадьба. Конечно, Алву никто не затмит, даже Савиньяк, а влюбленная в кэналлийца дура не станет размениваться на всякую мелочь, но жить с женщиной, которая тебя каждый день станет сравнивать… Да еще об этом говорить, а говорить Юлия будет! И потом она, чего доброго, разведет рыб и примется их кормить.
Разговор Луиджи с ФранческойУргот. Урготелла
1 год К.В. 12-й день Зимних Ветров
1
(................)
2
Проклятые рыбы, не видя корма, смирно лежали на дне, чуть шевеля плавниками, зато морискиллы надрывались вовсю, видимо, в их песнях в самом деле не было корысти, только лучше бы они заткнулись!
– Не стоит беситься, – Франческа поправила выбившийся из-под сетки локон, – это самый верный способ сделать неприятное невыносимым. Сядем.
– Только не здесь! – фыркнул Джильди, и торопливо объяснил. – Я тут объяснялся, а Юлия кормила рыб. Видела бы ты, как они жрали!
– Я видела, – утешила пока еще вдова Муцио, огибая столик с кормом. – Зимний сад – любимое место Юлии; она считает, что ей идет пребывать средь дерев и журчащих струй, так что тебе придется устроить в Фельпе нечто сопоставимое.
– Зачем? Это в Урготе полгода льет, а у нас зимой гулять приятней, чем летом. И сад мать разбила вполне приличный. Добавим, раз уж в герцоги угодили, ваз со статуями, и хватит.
– Ты ошибаешься. Вам с Юлией для счастливого брака нужен зимний сад и вдосталь музыкантов и поэтов. Если подойти к делу разумно, обойдется не столь уж и дорого.
– Франческа, – хорошо, что в Урготелле хоть с кем-то можно не кривить душой, – ты же понимаешь, что счастлив я никогда не буду. Да, я согласился на эту… Юлию ради отца и Фельпа, и я женюсь…
– Рану можно перевязать, – женщина остановилась, будто перед ней натянули веревку, – а можно приложить к ней чеснок, чем ты и занимаешься. Пойми, это глупо.
– Я понимаю… свою рану ты перевязала, и она зажила. Не думай, я желаю тебе счастья с Савиньяком.
– Да, – кивнула сразу и вдова, и невеста. – Я хочу быть счастливой, и я буду счастлива. После письма, которое мне наконец-то написал граф Лэкдеми, я в этом уверена, но речь о тебе и Юлии. Меня подобные женщины удручают, но ни одна молоденькая жена не заслуживает страдающего от вымышленного горя мужа.
– Зачем? – слегка растерялся Джильди. – Зачем ты… Если ты, конечно, не хочешь ссоры! Я знаю, ты была влюблена в Муцио, иначе ты бы никогда не вышла за моряка, но теперь ты его забыла. Тебе неприятно, что я храню верность Поликсене?
– Ты хранишь верность своим грезам. – Теперь она повернулась и, не оглядываясь, пошла вымощенной мраморными плитками дорожкой. Пришлось догонять, отводя от лица что-то перистое, будто укроп разросся.
– Грезам? Ты называешь это грезами?!
– Я вежлива, иначе выбрала бы другое слово. С Поликсеной ты ни разу не говорил, вот и натянул на нее свои фантазии, как портнихи натягивают платье на манекен. А он ожил, будто в кошмарном сне.
Луиджи, я не забыла Муцио и никогда не забуду, но наша любовь была настоящей. Муцио умер, я осталась жить и буду жить дальше, помнить и жить; ты же сунул голову в траурный мешок и свою любовь не увидишь, даже если она окажется рядом. Юлия тоже живет в мешке, но он у нее хотя бы ажурный и с бантами.
– О да! – Сказать? Почему нет? Секрет этой дуры знают все, от Фомы до этого «укропа»! – Она, знаешь ли, любит Алву и требует не ждать от нее ничего, кроме исполнения долга!
– Так почему ты не рад? – В устах мужчины подобное удивление – приглашение к вызову. –Такая удача для тебя! Разумеется, если ты не лжешь, нет, не мне и не своим приятелям, а себе.
– Тут ты права, с влюбленной в Алву куклой мне будет проще, только это… унизительно и для меня, и для Фельпа. – Это она поймет, Скварца есть Скварца. В политике первые, в торговле – вторые, но честь и чувства не про них! – Юлия глупа, я об этом слышал и раньше, а теперь убедился. Глупа и болтлива, она примется объяснять всем, что вышла за меня по приказу отца, а сама страдает…
– Ты делаешь ровно то же.
– Ты сравниваешь?! Меня и… О моем горе знают только близкие, а что на уме у Юлии, известно даже этим кошачьим рыбам!
– Это как раз не страшно, – Франческа чуть улыбнулась, Муцио обожал эту ее улыбку, а она выходит замуж за талигойского маршала. – Рыбы молчаливы, а вот Дерра-Пьяве – не слишком. Ты ревнуешь к Ворону?
– Да нет же! Пусть любит хоть Валме, только молча! Почему я должен это знать? Что за дурацкие условия, можно подумать, мне нужно ее сердце!
– Ну так его тебе и не предлагают. Ты предпочел бы, чтобы жена донимала тебя своей любовью и рыдала от твоей холодности?
– Я предпочел бы, чтоб она молчала, и чтобы у нее в голове было хоть что-то! Моя жена не должна опозорить ни нас с отцом, ни Фельп.
– Твое счастье, Луиджи, что я за тебя замуж не выйду. – Франческа привстала на цыпочки и отломила темно-красный бутон, оказывается это перистое умело цвести! – Ни одна женщина, у которой в голове есть хоть что-то, не выйдет за тебя без острой на то необходимости. Умная жена либо будет тобой вертеть, возможно, еще и изменяя, либо тебя отравит. Я бы отравила.
– Пусть об этом болит голова у Савиньяка!
– Зачем? – женщина поднесла сорванный цветок к губам. – Эмиль меня любит так же, как любил Муцио. И тоже боится покоя, того, что мы привыкнем друг к другу и пламя погаснет. К счастью, моряки и маршалы уходят и возвращаются, этого довольно, чтобы сердце горело и не сгорало. Нет, я не стану травить человека, которого люблю и который от меня ничего не скрывает.
– Рад за вас. – Пора прекращать эти излияния! – На свадьбу тебя ждать?
– Скорее всего. Имей в виду, если к осени не случится ничего по-настоящему неожиданного, на свадьбе будет и регент Талига. Все, и в первую очередь мориски, должны увидеть, что Рокэ Алва – друг Фельпа и Ургота. Постарайся вести себя прилично.
– Втолкуй это Юлии. Жениться на девице, которая прилюдно бросается на шею хоть бы и регенту Талига, я не смогу.
– Она не бросится, по крайней мере при всех, а вот ты наверняка будешь с ним пить и рискуешь выставить себя не лучшим образом. Насколько я понимаю Алву, ему ревнивцы не нравятся.
– Ты хочешь сказать, что я ревную? Этот… пиончик?!
– Несомненно. Причем из всех видов ревности твоя не только самая пошлая, но и самая безвыходная. Ты избавишься от нее, лишь добившись любви, но у ревнивцев обычно с этим плохо.
– Не думал, что мне захочется назвать глупой женщину, которая… которая…
– … добыла твоему отцу корону?
– Нет, была женой моего друга… Я считал тебя и своим другом, видимо, зря.
– Если под дружбой понимать прикладывание примочек к царапинам, то на такую дружбу я в самом деле неспособна, но счастья я тебе желаю, а быть счастливым с Юлией ты, именно ты, сможешь.
– Так мило дураком меня еще не называли! Тебе нужна ссора, Франческа? Ты поняла, что хочешь стать правящей герцогиней, но теперь это не выйдет? Или я тебе напоминаю о том, что ты хочешь забыть?
– До сего дня ты мне не напоминал ни о чем, теперь, видимо, будешь. Рыб на дне бассейна и пионы, а ссора мне не нужна и ее не будет. Послезавтра я уезжаю в Талиг, для начала – к графу Валмону. Нужно решать с торговыми пошлинами и преференциями, Фельп был и остается торговым городом, а теперь ему предстоит содержать еще и герцогский двор, а это удовольствие не из дешёвых.
– И поэтому ты подбиваешь меня разводить морисские сорняки!
– Да, потому что злящийся с утра до вечера герцог обойдется дороже двора и флота вместе взятых, – женщина заложила цветок за диадему и свернула на боковую тропинку. Луиджи непонятно зачем тоже повернул.
Идти рядом было невозможно, смотреть Франческе в спину не хотелось, к тому же нахальные растения так и норовили сунуть в глаз ветку или висячий корень. Не будь этого Луиджи бы понял, куда выводит дорожка раньше, а так свисающие чуть ли ни до земли пестрые плети внезапно расступились и счастливого жениха вынесло к бассейну с фонтаном. Другому, но на дне все равно шевелили плавниками все те же пегие рыбины...
Предыдущие треды: 1, 2, 3, 4, 5, 6
-
-
14.04.2019 в 13:42Я ржу, откуда они такие чопорные берутся? Раз им это кажется крамолой:
Екатерина Илюшенко: судя по описанию человек рисует обложки к любовным романам))
Хочу Рокэ томно обнимающего Робера, и за колонной ревнивого Ли)) ну раз они трое на обложке должны быть))
а чуть ниже Oksi Steel-Magnolia комментирует это: подобные фантазии лучше озвучивать на сетевых ресурсах определённой направленности. В приличном обществе это не принято.
Понятно откуда берутся - с ЗФ, там такое очевидно норма, но смысл лезть плеваться ядом на чужой территории? В группе в ВК хозяин админ и создатель группы а не автор книги и её
прихлебателибеты.-
-
14.04.2019 в 13:43-
-
14.04.2019 в 14:02Большой жирный плюс. Но отписавшемуся выше ПЧ это не понять.
Все это время лучше бы она почитала какой-нибудь учебник по литературе или руководство по писательству
Шта, учиться у гуманитариев, которых она презирает?!
Во многом, конечно, виноваты люди из окружения, и особенно, мне кажется, Перумов.
Если бы не Перумов, кто бы протолкнул ВВК в издательства и т.д. Так что он виноват, да))
-
-
14.04.2019 в 15:04Кстати, про сюжетные ружья. Раньше ВВК увлекалась вотэтоповоротами, типа все не так как читатели подумали, а в последних книгах куда это делось? Непредсказуемость улетучилась, все разделилось на черное и белое, хороших и плохих, все как нибудь да закончится, хорошие получат свои плюшки, плохих ликвидируют - скууука.
-
-
14.04.2019 в 16:29Господи, какая очаровательная звериная серьезность! Сразу видно, что обсуждают Книгу с большой буквы "К", а не какую-то там писульку. Как известно, серьезное лицо есть признак ума и проницательности.
-
-
14.04.2019 в 16:35Не, ну кстати, вотэтоповороты остались. Один вотэтоповорот с Лионелем за шторкой чего стоит. Но при этом, соглашусь с тем, что
Непредсказуемость улетучилась, все разделилось на черное и белое, хороших и плохих, все как нибудь да закончится, хорошие получат свои плюшки, плохих ликвидируют - скууука.
В тот момент, когда ты понимаешь, что вот у нас хорошие, а вот у нас плохие, становится автоматически понятно, чем все закончится. Ну да, некоторые герои героически пожертвуют собой на ниве борьбы с мировым капитализмом, но в целом все ясно. В этом плане битва в Р-4 очень показательна, она практически как все последние книги в миниатюре. Все уже все поняли, но вот еще 200 страниц того, как именно хорошие победят плохих.
И при этом ОЭ - все же не черно-белое фэнтези, где силы бобра честно борются с силами осла, а какой-то неудобочитаемый гибрид, в котором предсказуемость и ходульность от ч/б мира сочетаются с бэкстори левых персонажей и хозяйственными деталями от реализма.
-
-
14.04.2019 в 17:32Так это аж во 2м рассвете было. Анон про последние 2 книги, которые как-то совсем без неожиданностей. Тройничок с Селедкой как то на вотэтоповорот не тянет.
-
-
14.04.2019 в 18:40-
-
14.04.2019 в 18:45Бешено плюсую. Серьезно надо относиться к тому, что делаешь, а себя нельзя принимать слишком всерьез. У тети Веры с точностью до наоборот, и она выглядит смешно.
Тройничок с Селедкой как то на вотэтоповорот не тянет.
Ага, он же даже не состоялся, это планы Бруно. Вотэтоповорот - ну, Вальдес оказался довольно черствым типа мизогином, но даже его слили по-тихому. Как отца Луциана - не присмотришься, не ахнешь.
И при этом ОЭ - все же не черно-белое фэнтези, где силы бобра честно борются с силами осла, а какой-то неудобочитаемый гибрид, в котором предсказуемость и ходульность от ч/б мира сочетаются с бэкстори левых персонажей и хозяйственными деталями от реализма.
А где там сила бобра? Где бобры, собссно? Одни гиены и шакалы под знаменами бобров!
Хочу Рокэ томно обнимающего Робера, и за колонной ревнивого Ли)) ну раз они трое на обложке должны быть))
Вот что в этом комменте такого? Нормальное желание конкретной иллюстрации. Более того, это вполне в текст укладывается как дружба-ревность, даже гомоэротизм не при чем, так что брызганье ядом и на гомофобию не спишешь. И вообще. "подобные фантазии лучше озвучивать на сетевых ресурсах определённой направленности. В приличном обществе это не принято." - это гомофобией в приличном обществе кичится не принято!
Вот интересно, если бы кто-то написал, "Хочу иллюстрацию обложки, где Рокэ, Ли и Робер выглядят, как кенийцы/иранцы/вьетнамцы" - эти ксенофобы невоспитанные с ЗФ тоже набежали бы с воем "В приличном обществе это не принято!"? У них расизм тоже по категории "прилично" проходит, как гомофобия, сексизм и женоненавистничество?
-
-
14.04.2019 в 18:47Правильно, там два стада ослов друг против друга. И козлы великого Бакры на фоне. Вдалеке гуси га-га-га))))
-
-
14.04.2019 в 19:00Это не поворот, а безобоснуйный бред какой-то, превращающий персонажей в чокнутых дебилов.
Вот что в этом комменте такого? Нормальное желание конкретной иллюстрации.
Самое забавное, что это коммент от самого админа сообщества, которому пч сделала ай-я-яй))
-
-
14.04.2019 в 19:17-
-
14.04.2019 в 19:23Ознакомиться пришлось поневоле - этой дряни в сети пруд-пруди. Теперь не знаю, как развидеть, бррр!
Сослешили во всех возможных комбинациях и позах. Для нормального человека - это мерзость, вызывающая рвотные позывы. Самое главное - ЗАЧЕМ? Зачем эту мерзость сочинять? "Тайна сия велика есть"
вот интересно, кто ж ее так неволил всю эту мерзость читать? кто этот жестокий безжалостный человек?
-
-
14.04.2019 в 21:08Мои мысли про весь Синий Взгляд Смерти)))) КАК РАЗВИДЕТЬ?!
-
-
14.04.2019 в 21:27Ознакомиться пришлось поневоле - этой дряни в сети пруд-пруди. Теперь не знаю, как развидеть, бррр!
Сослешили во всех возможных комбинациях и позах. Для нормального человека - это мерзость, вызывающая рвотные позывы. Самое главное - ЗАЧЕМ? Зачем эту мерзость сочинять? "Тайна сия велика есть"
вот интересно, кто ж ее так неволил всю эту мерзость читать? кто этот жестокий безжалостный человек?
А меня потрясает, как люди бравируют своим невежеством. И СЕБЯ, главное, считают НОРМАЛЬНЫМИ! С какой такой радости? Достали эти бахвалящиеся гомофобы и просто отношение-фобы.
На дворе 2019 год. Не знаешь, что такое фанфикшн и для чего оно - погугли. Не знаешь, что такое слеш и для чего - погугли. При Organization for Transformative Works целый научный журнал есть.
Тайна, видите ли. Наверное, такая же тайна как:
почему американцы снимают порнопародии на Бетмена?
почему британский фонд Комик Релиф делает абсурдистские пародии на Гарри Поттера и Доктора Кто?
почему Стоппард писал пьесу в кардинально другом жанре и стилистике по мотивам Гамлета, а Рис - роман в кардинально другом жанре и стилистике по мотивам Джейн Эйр?
почему сотни анонимов веками склоняли на все лады Лиса Ренара, с поправкой на местный антураж, проблемы и кинки?
почему есть поэмы Возрождения от разных авторов, Неистовый Роланд и Влюбленный Роланд, полные кинка, псевдоинцеста, кроссдрессинга и внезапных китайцев, имеющие примерно столько же общего со средневековыми оригиналами, сколько голливудское кино с любым источником?
почему постоянно возвращаются к Робин Гуду и Ахиллу, и каждое столетие кто-нибудь выдает свое прочтение?
почему комиксы про Супермена пишут и пишут с 1938 года?
Ведь ответ на эти вопросы нельзя найти за 30 секунд, если подумать мозгами! *сарказм*
-
-
14.04.2019 в 21:35Админ: "Это субъективно, мерзость или прелесть. Ваша нормальность тут не при чём.
Но как вообще что-то, скажем написанное в фанфике, может повлиять на героя в книге?
Рокэ в фанфиках может и лезгинку плясать, и с Робером обниматься, как это влияет на то что в книге?
Простое правило: не любо - не слушай.
Для вас это мерзость, а для других, в том числе для меня, это нормально. Это же творчество.
Ну и в группе у нас слэш имеет равные права с гетом и фемслэшем, и будет иметь и впредь."
-
-
14.04.2019 в 21:51Захотелось оставить такой отзыв на каждую книгу ВВК. Или под каждым воссторженным ПЧ-отзывом на Рассветы.
-
-
14.04.2019 в 23:20какая-то дикая женщина... вк - очччень
я понимаю, может раздражать навязывание слеша, когда его видят везде и с гиканьем всюду пихают. навязывание чего-либо в принципе бесит... но тут - совершенно безобидная, где-то шуточно-ироничная фраза админа группы (ну, правда, уже задолбали эти ужимки автора по поводу иллюстраций!) и вдруг... такое лихое кидание ПЧем себя на амбразуру морали!
весеннее обострение, не иначе ))
-
-
14.04.2019 в 23:32Да и то, в принципе... ну видят везде с гиканьем - это ж людят ищут, чего пошипперить, вот им в принципе нравится слеш, так они ищут комбинации персонажей, которые им ложатся на гештальт, и радуются возможности пофантазировать. Да на здоровье! Если я там не вижу романтики какой-нибудь, мне ничуть не мешает, что кто-то на основании одного перемигивания нафантазировал себе горячий бекстори. Чем мне мешает чужая радость?
Ну вот я люблю зефирки, а кто-то шоколадки, вбегает в магазин и радуется, ойвконфеткешоколааад! ойвэтойтоооже! Ну и??? Мне не надо эти конфеты есть. Даже если у меня вдруг аллергия на шоколад - да блин, мне чужая радость по поводу наличия шоколада на десятом месте в составе кексика вообще никак не влияет. Так и со слешем.
Не понимаю вахтерства.
-
-
14.04.2019 в 23:34Ага, даже не постеснялась так громко и публично делать такие радикальные высказывания. Шейминг типа. Да и вообще, в чужой монастырь... Короче, помолчала бы покуртуазней.
-
-
14.04.2019 в 23:39А я на кенийцев. Вообще хочу ОЭ, где все чернокожие. Я с тех пор, как узнал, что бывают африканцы-альбиносы, счастлив совершенно, у меня в голове все ОЭ в негритянском дизайне, гоганы - эфиопские евреи, а Рокэ - белокожий чернокожий альбинос. А глаза - ну фентези мутация, аниме-глазки.
-
-
15.04.2019 в 18:59-
-
15.04.2019 в 19:06Кстати, а откуда Камша узнала, что Серсея Ноймариен не верит в зомбиапокалипсис?
-
-
15.04.2019 в 19:48так и представляю себе, сидит тетя Вера перед телеком с блокнотиком на коленках, нервно покусывая ручку... вся такая
внезапная... в предвкушении идей для вотэтоповоротов )))))-
-
15.04.2019 в 20:01Расскажите про этого нового персонажа, очень интересно
-
-
15.04.2019 в 21:10Очень похоже на правду))) Почти от Мартина - от сценаристов, которые спросили у Мартина, попали ли они в генеральную линию. Мартин-то сам написал (и любят пошутить, что сам ждет конца сериала, неписун одолеть!)))
-
-
15.04.2019 в 21:13читать дальше же))) Поэтому классный пейринг дядя и племянница, Рокэ и Ада-Марина. ИП по полной!
-
-
15.04.2019 в 22:00Не, это брюнет и блонди - Рокэ и Лионель.)))
-
-
15.04.2019 в 22:08Голубые глаза у чернокожих бывают, хоть и крайне редко и только среди некоторых народностей.
-
-
15.04.2019 в 22:28читать дальше