Валентина Придда тред

[Куртуазный оэголик]

Дайте, пожалуйста, тему о Вале Придде))

Вопрос: Вы любите Валю Придда?

1. Да!		95	(100%)
Всего:		95

@темы: Валентин Придд

Comments

[Гость]

... сказали они

Четыре Ойгена?

[Гость]

Грешно в фандоме спрашивать, почему четыре, но почему именно Ойгена? реплика вроде приддовская хд *в танке*

[Гость]

Жермон все время Валентина с Ойгеном сравнивает - ему кажется, что они очень похожи, как минимум, по характеру. Он Валентина так и называет - недоойген. А тут Валечка перевыполнил план по ойгенам.

[Гость]

Если нужно, еще про валины войнушки, а то там, оказывается, был вопрос не только о ледовых пробежках)) Факты из матчасти выделены жирным, чтобы не путаться с домыслами-связками.
Осторожно! Много. С цитатами.))

Можно понять, что сначала Валентин в армию не собирался, намереваясь сдать командование Алве - тот вышибает Альдо из Олларии, и дальше все путем. Но Алва вместо этого вернулся в заключение, а Придда отправил в армию. Вряд ли Валя об этом мечтал - когда Жермон его спросил, доволен ли он своей службой, Валентин ну о-оччень обтекаемо ответил, что "был бы счастлив оказаться в армии, при условии, что его семья в безопасности". Нельзя сказать, что то, что осталось от его семьи, теперь точно в безопасности от правящей партии - во многом это зависит от действий самого Валентина. Его пребывание в Ракане при Альдо, мятеж, поднятый его эром (докажи, что ты не знал) - все это делает положение Приддов не менее, если не более сложным, чем оно было в прошлом. Попытавшись освободить Алву, Валентин заявил о своей позиции, но доказывать и заслуживать ему еще долго. В армии,в открытом бою, хоть это и не предел его мечтаний, ему представляется возможность приобрести недвусмысленные заслуги и продвинуться - на паркете доказать свою отвагу и преданность Талигу было бы гораздо сложнее, а он в том положении, что, раз уж выбрал, то...
Однако, благополучная служба полковника Придда, с учетом памяти его семейства и его собственных приключений при дворе узурпатора, очевидно, была под большим вопросом. Это хорошо продемонстрировано отношением Арно, обвинившего его в двойном предательстве, отношением Ойгена, который задним числом заметил, что сперва был готов признать Придда расчетливым мерзавцем, и даже отношением Жермона Ариго, который про себя подумал, что с такой фамилией парню в армии будет очень нелегко. После чего протянул ему руку))
Можно предположить, что этим Жермон заставил Валентина несколько изменить свое отношение к месту в жизни, на котором он оказался, и представить, что Валя ощутил, что ему предоставлена возможность, которой следует воспользоваться.
Дальше имеем несколько фактов.

Валентин не забыл результата своей дуэли с Диком, в которой, несмотря на высокую оценку Робера и других, считает себя проигравшим. Это заставило его обратить внимание на свою физическую подготовку.

– Господин барон, – Валентин, шагнув вперед, отвесил церемонный поклон, повергший барона во что-то вроде удивления, – если на то будет ваша добрая воля, я хотел бы использовать представившуюся мне счастливую возможность и получить совет Грозы Виндблуме. В Олларии я уделял своей подготовке недостаточно внимания и получил заслуженный урок. Оказавшись на Севере, я дал клятву исправить допущенную ошибку… (с)

Во время прерванной дуэли с Арно Валентин обнаруживает, что уступает и ему. Это наблюдение Руппи, да и закономерность. Можно себе представить, что, после всего, Валя ОЧЕНЬ захотел исправить такое положение вещей. Тут очень кстати пришелся грозный Ульрих-Бертольд, которого никто не может выдержать, в том числе Ойген. Но четыре Ойгена - могут, выдержки, методичности и настойчивости в достижении цели Вале никогда было не занимать, поэтому естественно, что он вскоре сильно продвинулся в боевом мастерстве. Кому-то это кажется неверибельным, но все-таки следует вспомнить, что у него был среднестатистический уровень, а не нулевой, при том, что он говорит, что раньше мало внимания уделял фехтованию. В то же время Дика обучал Алва, Арно фехтовал со старшими братьями, которые фехтовали с Алвой в том числе - оба они имели боевой опыт, в отличие от Валентина.

И, что бы он не говорил, мнение виконта Сэ имело значение))

Райнштайнер быстро пошел вперед, Жермон похромал следом. В одном из бойцов он уже узнал Валентина, фехтовавшего с кем-то из молодых Катершванцев. С кем – генерал, естественно, понять не смог. Плечистый белоголовый парень ловко управлялся с клинком, но Валентин превосходил противника, немного, но превосходил! На первый взгляд, Придд дрался как всегда, Жермон узнавал отдельные приемы, в том числе и свои собственные, и все же это был совсем другой поединок! Сдержанность, холодность, расчет – это да, это никуда не делось… Но вдруг появившийся напор, словно парень что-то доказывает… Кому? Потрясающему кулаками непарному барону? Себе? Сопернику?
– Пфе! – возопил Ульрих-Бертольд и топнул ногой. – Норберт, фиконт! Фы биться есть или фальять туракофф?
Виконт? Конечно же, виконт, в нем все и дело! Засмотревшись на Придда, Жермон не обратил внимания на вторую пару. Весьма примечательную. Второй молодой Катершванц, точная копия первого, фехтовал с Арно, стяжав негодование Ульриха-Бертольда. Вполне заслуженное, и не из-за слабости, о нет! Дело было в любопытстве – и бергер, и особенно Арно больше интересовались соседями, чем собственным противником.
– Фы так и будьете протафать глаза?! Это нефозмошно глядеть без злез!
Это было если не невозможно, то забавно. Виконт Сэ демонстрировал чудеса гибкости и изворотливости, лишь бы хоть краешком глаза видеть, что происходит у однокорытников. Будь Норберт сосредоточен на схватке, виконту б не поздоровилось, но близнец, к очевидному неудовольствию заслуженного родственника, держался не лучше Арно. (с)

Можно предположить, что в армии полковник все-таки хотел доказать, и доказать всем, а не только виконту Сэ. Как показывают вот такие моменты, как выше, чувства у него все на месте, только не все могут их задеть. Но ведь ему именно пришлось с толкнуться с неприятием людей, которых он сам считал достойными. Не думаю, что это могло оставить его равнодушным.

В книге сам Придд неоднократно называет причину, по которым совершает свои действия в армии: это долг, долг и снова долг. Не верить ему повода нет, наоборот, о долге он много говорит еще с Алвой в Ракане, не только с ним и там. (Но очевидно, что всегда существуют дополнительные причины, и вот здесь есть простор для фантазии.) То, что называют самоуправством, для него является естественным положением вещей: "он привык решать сам и думать сам" ((с) Марианна), он не привык подчиняться и следовать четким указаниям - соответственно, в армии он действует так, как привык - думает, решает и действует, как считает нужным. Не было бы у него способностей - он бы на этом очень сильно погорел. Но они у него есть, поэтому он пока на коне и побеждает, а победителей не судят, потому что генерал позволит сесть себе на шею, а остальным недосуг, Лионель еще не добрался.

То есть в армии он просто делает все так же хорошо, как, видимо, привык делать все, за что берется. При этом он понимает, что дисциплины требуется придерживаться хотя бы внешне, поэтому проявляет чудеса мыслевыверта и словотворчества, ухитряясь обосновать свои действия приказами, которые ему якобы отдали сверху. Ну это, опять же, он очень хорошо живет при своем генерале. Генерал при нем, впрочем, тоже)))

Из конкретных "геройств", причины которым названы, можно вспомнить еще, например, тот случай, когда он самовольно отправил свой полк на подмогу солдатам, защищающим Болотный курган, по которым пришелся сильнейший удар войск Бруно, пожертвовавшего легкой пехотой и наемниками.Там стоял левый фланг Варзов (на котором, среди прочих, сражался Чарли Давенпорт) - его почти смели; Райнштайнер с бергерами пришли на помощь - но и их почти смели. Чарльз, у которого уже кончились и второе, и третье, и четвертое дыхания, искренне считал, что доживает последние мгновения, когда с неба после предыдущих бирюзовых посыпались лиловые. Их хватило, чтобы остановить противника. Этим Валентин спас оставшихся на левом фланге и предотвратил прорыв войск Бруно в тыл армии Варзова.

Жермон верил, что Арно угадал верно, и все же, завидев стоящего на своих ногах Вольфганга, не сдержал вздох облегчения. Маршал раздраженно сдвинул кустистые брови.
– Что с тобой?
– Рад вас видеть, – не стал выкручиваться Ариго. – Я думал…
– Понимаю, ты решил, что я помер. Я пока жив, а вот левый фланг – не знаю. «Гуси» опрокинули обе линии пехоты, прикрывавшей стык левого крыла с центром, прорвались между курганами и почти вышли нам в тыл. Твой Райнштайнер, спасибо ему, заткнул дыру, но этого мало, так что отправляйся-ка ты туда и восстанови оборону. У Бруно еще остались резервы; если он рискнет бросить их в место прорыва, мы проиграем. Откровенно говоря, я боюсь, что ты уже опоздал.
– Надеюсь, что нет. – Но голову этой Заразе после боя оторвать таки придется! – Одновременно с вашим приказом я получил рапорт Придда. Он самовольно повел своих на помощь Райнштайнеру. (с)

Разумеется, Валечка не забыл подстраховаться, что ничего не делал самовольно.

Ариго пробежался глазами по сгрудившейся неподалеку немногочисленной свите. – Арно! Найди мне Маллэ… Если его не встряхнуть, точно хоронить придется. Ты уже знаешь, что Валентин послал себя к тебе сам?
– Ульрих-Бертольд уверен, что приказ отдал он.
– А ты?
– Я считаю, что Придд проявляет инициативу исключительно тогда, когда это необходимо. Для того, кто в неполные двадцать лет личным решением Первого маршала произведен в полковники, это естественно. Погоди… (с)

[Гость]

На самом деле о то, как Ульрих-Бертольд "отдал приказ", а точнее, как Придд принял решение, мог бы порассказать Арно, который как раз расшаркивался с Валентином по поводу спасенного Арно графа Гирке, когда к герцогу прибыл лиловый гонец.

Срочность имела облик незнакомого «лилового» с аккуратно перевязанной головой и на покрытом пеной гнедом. Если Хелленштерн атакует, придется идти с Валентином, не объезжать же через Маршальский!
– Мо’гер’г! – Надо же, «спрут», и звуки глотает! Точно атака, и как бы Бруно не ввел в дело свежую кавалерию. Придержал и ввел, а «фульгаты» опять прозевали…»
– Медленней, – и не подумал повысить голос Придд. – Что передает барон Катершванц? Господин Савиньяк, вам лучше выслушать, новости, по всей видимости, касаются нас всех. Итак?
– Дриксы прорвали крыло Маллэ, – все еще быстро, но вполне разборчиво доложила срочность. – Барон Райнштайнер вступает в бой. Барон Ульрих-Бертольд считает, что медлить нельзя, Маллэ не выдержит.
– Раз вы здесь, смените повязку. Потом разыщите полковника Гирке и останьтесь с ним. Арно, вы понимаете, что случилось?
– Да. – Как же «гуси» прорвались? На левом фланге обороняться проще всего, потому там и поставили не Ариго, не Давенпорта, а Маллэ… Вот и ответ. – Маллэ снова просчитался!
– Или Бруно что-то придумал, только это уже не важно.
– Райнштайнер должен их остановить, – начал Арно, но лицо однокорытника надежд отнюдь не укрепляло. – Ты так не думаешь?
– Бергеров всего четыре полка, этого может оказаться недостаточно. – Валентин сосредоточенно поправил перевязь и взял серого под уздцы. – Мы немедленно выступаем на помощь Райнштайнеру. Доложи генералу Ариго о том, что творится на левом фланге, и о моем решении. (с)



Второй момент, о мотивах действий Валентина относительно которого тоже можно судить достаточно четко - это все тот же форт Печальный Язык - то, что предшествовало второму пересечению реки, а точнее - второй серии пересечений.
Раненый Жермон узнал, что к Бруно подошли подкрепления, но думал, что еще возможно устоять против того количества, о котором ему доложили.

Вот тебе и Бруно… Задал задачку. Попрет здесь или у Штарбах? Или и впрямь нацелился на Доннервальд, а Печальный язык – обманка… Ну а обоз – это для самых недоверчивых… Треть армии здесь, две трети у Штарбах, хвост у Доннервальда. Треть у Штарбах, остальное здесь… Половина здесь, половина у Доннервальда… Все у Доннервальда, остальное – бред. Твой собственный… Ответ знают только Бруно и закатные кошки, но фельдмаршал прыгнул, а не поплелся по наезженной колее.
– Мой генерал, я очень сожалею о поспешно отосланных сведениях.
– Нечего сожалеть! – Лучше лежачий командующий, чем никакого. Отнесут на стены, и будем стоять… Стоять… лежать… Дидерих бы высказался изящней. – Вы куда, Гэвин?
– Отменять марш. – Карсфорн был искренне удивлен. – В связи с вновь открывшимися обстоятельствами.
– В связи с открывшимися обстоятельствами нам… предстоит сдерживать двадцать пять тысяч. Только и всего. Во фланг фок Варзов нацелилось… в два раза больше. А старик сейчас не в форте за рекой, а на марше. (с)

[Гость]

]
Более того, Жермон отправляет часть своих сил прочь, в подкрепление к фок Варзов. При этом у него в голове рождается гениальный план, как заодно убрать Придда из точки, которая становится слишком горячей, со слишком неопределенной ситуацией. Он велит лиловым идти в авангарде, но Валентин фактически напрямую отказывается выполнять этот приказ и покинуть форт, мотивируя тем, что в ответе за происходящее, потому что своими словами повлиял на решение Ариго, и заканчивается, видимо, тем, что Ариго теряет сознание от жара, потому что потом он так и не может вспомнить, не согласился ли он все-таки с желанием Валентина остаться, хотя его последние слова в ПСЛЗ - необсуждаемый приказ уйти.

– Жермон, не хотите же вы…
Хочет. Закрыть глаза и забыть обо всем. Утонуть в выходящем из берегов тумане, поверить ложным маякам, послать все к кошкам и заснуть, но нельзя, потому что… нельзя.
– Гэвин, я запрещаю вам… превышать свои полномочия. По крайней мере, пока… – Уточнять не будем, придет время, сам поймет. – Ваше дело – привести подкрепление к фок Варзов. Быстро привести.
.................................
Полковник Придд, перед выступлением зайдете ко мне. У меня будет для вас конфиденциальное поручение.
Через двадцать лет парень будет маршалом, но эти двадцать лет ему нужно как-то прожить. Пусть скачет к Рудольфу. Прямо отсюда. С письмами, одно из которых о нем самом и о мертвом брате…
– Валентин, вы что-то хотите сказать?
– Мой генерал, полк готов к выступлению. Граф Гирке и в дальнейшем может исполнять обязанности его командира?
– Разумеется…
– В таком случае прошу оставить меня в вашем распоряжении. Я полагаю, что принесу здесь больше пользы.
Здесь… С умирающим командиром и тремя тысячами против двадцати пяти, если не сорока. Здесь он докажет… Раз и навсегда. Если, конечно, генерал Ариго не ошибается, а если ошибается? Мертвому спишется все, а тому, кто подыграл генеральскому бреду и остался в форте, который по всем раскладам возьмут? Такое может позволить себе Савиньяк, но не Придд. (ага, что можно Юпитеру)
– Нет, Валентин, я вас здесь не оставлю. Я понимаю, что вы ищете боя, но война только началась… Вы все еще четыреста раз докажете и Арно, и…
– Мой генерал, теньент Сэ для меня никакого значения не имеет. В отличие от Печального языка и вашего состояния. Я считаю свои долгом проследить за тем, чтобы ваши приказания исполнялись должным образом. Мне кажется, это не будет излишним.
Леворукий его побери! Нашел, чем взять, почти нашел, потому что оставлять Валентина здесь нельзя. Как бы ни хотелось…
– Берк и Рёдер не нуждаются в переводчиках. То, что я намерен вам поручить, гораздо важнее. Кроме того, у меня к вам личная просьба… Я надеюсь, что моя… сестра скоро будет свободна. Я напишу ей, но будет лучше… если она услышит рассказ очевидца.
– Мой генерал, можете считать это дерзостью, но я не считаю себя вправе вас оставить. Я так или иначе повлиял на принятое вами решение. И я за него в ответе.
– Чушь. После известий об обозе… я мог решить только так. Хватит, Валентин… Приказы не обсуждаются, а я как-то привык… отвечать за свои решения без посторонней помощи.
– Но для успешного выполнения ваших решений здесь и сейчас помощь вам потребуется.
– Леворукий и все кошки его!.. И как только Алве удалось вас… отослать?
– Мой генерал, я пришел к выводу, что Первый маршал Талига сможет без меня обойтись. (с)

Однако, придя в себя в следующий раз, Жермон обнаруживает, что лиловый полк ушел, а Валентин остался.

– …давать жаро-по-ни-жа-ющее и непременно – красное вино, – донеслось сквозь трещащую, как туча кузнечиков, метель, – же-ла-тель-но – с медом и гвоздикой… хорошее кро-ве-твор-ное.
Зима из серой стала синей и пронзительно холодной – не миновать лезть на крышу. Если не снять с флагштока мундир, они замерзнут до смерти, а форт сейчас бесполезен. Жермон так и сказал, и тут выбравшаяся из снежного месива Бабочка вцепилась когтями ему в бедро.
– Это приказ командующего, – спокойно объяснил Придд. Он был совершенно мокрым. Опять прыгал по льдинам! Ну и обормот, ведь было же приказано…
– Полковник Придд! – рявкнул Ариго. – Не сметь бегать по льду! Вам ясен приказ?
– Да, господин генерал, – подтвердил наглец и чихнул. (с)

Это не понятно, бред был или нет, но дальше явь.

[Гость]

[MORE=читать дальше

– Идемте, он задремал.
– Нет, господа… Я никого не отпускал. – Если они врут, а они врут, времени на сон нет. Нужно успеть… Успеть написать главные письма, то есть продиктовать.
– Вам нужен покой.
– Мне нужен полковник Придд.
– Но…
– Позовите полковника Придда… и убирайтесь к кошкам!
– Мой генерал!
– Не нравятся кошки, отправляйтесь… к ежу!
– Побудьте с ним, доктор. Я найду Придда.
– Если не ошибаюсь, я видел его у дверей.
Отчего-то Жермон улыбнулся. Врач удивленно поднял брови, и генерал улыбнулся снова. Несмотря на дергающую боль, вернее, ей назло. Ариго не помнил, приказал он Валентину уходить или все-таки нет, но мальчишка-недоойген сделал по-своему, и подыхать стало не так одиноко. Когда все кончится, Придда надо отправить к Райнштайнеру, а когда кончится еще и война – к Катарине. Пусть расскажет, как она осталась совсем без братьев.
– Мой генерал!
– Вы уверены, что я позволил вам болтаться здесь?
– Я понял вас именно таким образом. Генерал Ансел с моими выводами согласился.
Правильно он понял, хотя и врет в глаза. Бывают же такие!
– Берк, вы свободны… И заберите своего… коновала.
– Но…
– Когда он понадобится… его позовут… Валентин… закройте дверь.
– Слушаюсь.
Уходят. А что им остается? Придд в самом деле находка для любого генерала, но держать такого в Торке… То же, что возить пушки на морисках.
– Садитесь. Так, чтобы я мог вас видеть… Ансел ушел вовремя?
– Авангард выступил ровно в пять. Основные силы покинули форт тоже достаточно быстро.
– В авангарде пошел Гирке?
– Да.
Мы никогда не скажем о своих людях и своих заслугах. Гордость у нас такая – делать и молчать… И извинений чужих нам не надо, нам вообще ничего не надо! Тьфу!
– Вы прекрасно умеете врать… Вернее, повернуть дело так… что другие… соврут себе сами… Но мне от вас нужна правда.
– Сударь, я не врач. – Опять понял. Закатные твари, он так со всеми или только с умирающим начальством?
– Живот от ноги вы отличите, вот и проверьте! Я должен знать, что делать… В форте две тысячи человек. Если вас окружат и загонят за стены, уйти уже никто не сможет… Но если я вас выгоню, а на том берегу… и впрямь крупные силы… Дриксы двинутся на тот же Мариенбург… Закатные твари… Тут и здоровому трудно все оценить, а уж мне…
– Мой генерал, врач уверен…
– Я ему не верю. Я верю вам. У вас на шее тоже болтался полк… Со всеми хвостами… Остальное в счет не шло…
– Сударь, вы ошибаетесь. Я не мог оставить без помощи человека, спасшего моего брата. К счастью для меня, обе мои цели совпали. Я прошу вас закрыть глаза. Я скажу как есть. Даю слово.
– Хорошо. (с)

Жермону не хватает данных, он не может принять решение. После чего Придд принимается снова ходить за реку вместе с разведчиками. Разведок происходит несколько, но все они не удовлетворяют своими данными.

Обормот явочным порядком назначил себя напарником Кроунера. Воспользовался тем, что генерал накачался снотворным, а Берк с Рёдером ему не начальники, и назначил. Баваар, тот пришел в восторг, обнаружив родственную душу, а вот малыш Арно нарвался. Хорошо так, основательно…
.............................................
– Кто вам позволил нарушить приказ? – начал Жермон, понимая, что тратит время на бессмысленный ритуал. – Отвечайте.
– Мой генерал, – изволил ответить Придд, – я действовал в строгом соответствии с моими обязанностями.
– Вам, то есть не вам лично, а всем офицерам, было запрещено лезть не в свое дело!
– Мой генерал, если мне не изменяет память, приказ запрещает офицерам лично заниматься тем, что могут выполнить подчиненные. Вчера в моем распоряжении не было никого, кто мог сопровождать капрала Кроунера. Тем не менее я сожалею, что вызвал ваше неудовольствие в сложившихся обстоятельствах.
Сожалеет он! Как тот лис о сожранном петухе. До первой курицы. Жермон с трудом подавил неуместную усмешку и с еще большим трудом не выругался – стопу, которую он и не думал двигать, свело так, словно он сиганул в ледяную Хербсте.
– Вот ведь дрянь! – неожиданно пожаловался Ариго. – Хоть двигайся, хоть не двигайся, как шилом…
– Вы давно пили вино? – деловито осведомился Придд.
– Вчера.
Попытка сделать выговор провалилась окончательно. Валентин, не дожидаясь приказа, занялся кувшином. Браниться и дальше было глупо, нога болела, дриксы палили, а голова, хоть умри, не желала соображать.
– Налейте и себе. Хотя туда же какую-то дрянь вбухали…
– Мед и гвоздику. Я с удовольствием выпью за ваше здоровье.
– Ну так пей… Как вы переправлялись?
– На лодке Кроунера. Выше форта по течению, там, где небольшой лес. Сперва мы шли вдоль его кромки, благо месяц подсвечивал, но ничего важного не заметили. Пополнение действительно прибыло. Они разбили лагерь отдельно от других, довольно далеко от берега. Судя по кострам, если это не уловка, подошло от пяти до восьми тысяч. Именно так, как говорил Баваар. Предположить, куда они двинутся, если двинутся, я не берусь. Тяжелых пушек, о которых докладывали вчера, мы не видели, где они – непонятно, но новых батарей дриксы не строят. Обозы стоят сосредоточенно и совсем с краю. Это можно трактовать как готовность к продолжению марша, но полной уверенности в этом нет. Именно поэтому Кроунер остался.
– Странно, что не вы.
– Мой генерал, я не разведчик.
Все-таки потрясающий наглец, а еще говорят, молодежь измельчала! Врут.
Ариго допил вино, на зубах скрипнул осадок, напомнив про ежиный обоз и зачитавшегося Бруно. У этого бреда явно был смысл.
– Если дриксы предпримут решительную попытку перебраться через реку хотя бы в двух местах сразу, – предположил генерал, – а сил у «гусей» для этого с избытком, нам их не остановить. Придется запираться в форте и держаться, сколько можно, а там как повезет.
Сидящий у кровати молодой полковник поставил на стол стакан. На этот раз он выпил до дна.
– Мой генерал, если основные силы Бруно перешли Хербсте в другом месте, удержание Печального Языка теряет бо́льшую часть смысла.
– Это если перешли, – протянул Жермон, отдавая свой стакан. Тоже пустой. – Пара спокойных дней у нас есть; потом придется решать – стои́м до последнего или уходим из-под самого гусиного клюва.
– Кроунер должен что-нибудь найти, – пообещал Придд.
– Будем надеяться, но вы к нему не пойдете. Понятно?
– Да, мой генерал. Разрешите принести вам обед?
В ответ Жермон лишь поморщился и велел собрать после обеда старших офицеров. Воспитывать адуанствующего герцога он больше не собирался. По крайней мере сейчас. (с)

И все-таки, Придд снова идет один, потому что считает себя разделяющим ответственность с Жермоном, и потому что верит ему и считает нужным докопаться до истины. И достигает результата.

То, что молодой полковник трется возле- командующего, никого не удивляет и не злит. Оставшийся в осажденном форте и дважды ходивший на тот берег Зараза мог позволить себе и не такое. Именно Валентин, не удовлетворенный тем, что видел Кроунер, пошел за ответом и нашел его. Герцог даже не пытался считать стоявших напротив форта «гусей»; переплыв вместе с конем Хербсте выше по течению, он отправился туда, где, окажись Жермон прав, должен был пройти обоз. Отправился и отыскал следы, как старые, так и совсем свежие. Лагерь у Печального Языка был перевалочным на пути к двойной переправе: через заболоченную Штарбах и Хербсте. Переправе, которой воспользовался Бруно. Валентин вернулся средь бела дня и доложил об открытии.
(с)

На Печальном Языке, когда Ариго в бреду, Валентин единственный раз отказывается от сугубо практического обоснования своих поступков, признавая, что не только спасал Алву ради показательных целей, но и не мог оставить без помощи человека, спасшего жизнь его брату.

Кмк, не вызывает сомнений, что все геройство вокруг Печального Языка - то, что Валя в нем остался, и что неоднократно пересекал реку, с солдатами и без - в основе имеет аналогичные две причины: ту, которую Валя назвал сразу - долг, разделенную ответственность за решение, и вторую - личную и очень глубокую благодарность и привязанность к Жермону Ариго. Тут можно что-то добавлять, но убавить нечего.[/MORE]

[Гость]

Последнее пошло без ката.

[Гость]

Жермон все время Валентина с Ойгеном сравнивает - ему кажется, что они очень похожи, как минимум, по характеру. Он Валентина так и называет - недоойген. А тут Валечка перевыполнил план по ойгенам.

план по ойгенам перевыполнил, приддоньяков додал кому надо, ай да валя, ай да спрутий кот))

[Гость]

Если нужно, еще про валины войнушки, а то там, оказывается, был вопрос не только о ледовых пробежках)) Факты из матчасти выделены жирным, чтобы не путаться с домыслами-связками. Осторожно! Много. С цитатами.))

Аноны с многобуквами, вы героически шикарны))
*сидит и конспектирует*
как все понятненько-то стало, а, вот бы сразу так

[Гость]

Анон с цитатами, это было шикарно. Приятно вспомнить, за что мы там любим Валечку и почему уже четвертый тред почти добили. Добавить почти и нечего, но как же удержаться от поговорить за любимую тему.

потому что генерал позволит сесть себе на шею, а остальным недосуг, Лионель еще не добрался.

Я, кстати, думаю, что, окажись Валя изначально у Ойгена (что было вполне вероятно) или у того же Лионеля, он бы вел себя иначе. В людях он вполне себе разбирается, и более-менее чувствует, что можно, а что нельзя, иначе бы он не выжил ни в Олларии, ни тем более в Ракане. Другое дело, что вот теперь, когда у него за плечами и военный довольно успешный опыт, он будет продолжать в том же духе при любом раскладе - но, думаю, обойдется даже с Лионелем, потому что во-первых, теперь за Валю впишется не только Жермон, но и Ойген, которого хрен заподозришь в излишней сентиментальности, а во-вторых, у них там начинается такая свистопляска, что офицеры, способные принимать неожиданные решения, не оглядываясь на начальство, куда более в тему, чем послушные исполнители.

И еще мне нравится думать, что Валя в какой-то момент (может, уже когда по льдинам начал прыгать) внезапно - и с удивлением для себя - обнаружил, что ему это армейское приключалово в кайф. Адреналин, физ нагрузки, свежий воздух, враги там, наши здесь, да и наши-то все как на подбор приличные люди (я вообще считаю, что он в армии первый раз увидел в одном месте столько людей своего круга, которых можно уважать, да еще и симпатию к ним при этом испытывать). Круто же! Даже когда сражения всерьез пошли и начались трупы - своих терять больно, да, а в общем и целом, после Доры это ж такие цветочки...

[Гость]

Анон с цитатами, это было шикарно. Приятно вспомнить, за что мы там любим Валечку и почему уже четвертый тред почти добили

Добавить почти и нечего

Зато можно было убавить, но это как резать по себе. А уж сколько можно добавить...

Там в посте без цитат две основные неточности. Про уставших людей Баваара - это из вторых пробежек за реку, а как Валечка пошел в первый раз, что его сподвигло и в каких условиях - не объясняется. Ну, кроме мнения виконта Сэ.

И по Печальному Языку. Кажется, получается, что дело не только в том, что Жермон собирался оборонять ПЯ малыми силами против подошедшего подкрепления Бруно, и талигойцам почти наверняка был бы каюк. Но и в том, что ПЯ терял свою значимость, если Бруно нашел другую переправу, а он нашел и тайно переправился. После чего все бои за ПЯ были бы только напрасной тратой жизней, которые бы там положили ни за что. А Бруно между тем направился к армии Варзова, там и силы были нужны, сколько есть.

[Гость]

Я, кстати, думаю, что, окажись Валя изначально у Ойгена (что было вполне вероятно) или у того же Лионеля, он бы вел себя иначе. В людях он вполне себе разбирается, и более-менее чувствует, что можно, а что нельзя, иначе бы он не выжил ни в Олларии, ни тем более в Ракане

Я тоже думаю именно так.
Но есть такой момент, что Валентин не особо привык следовать чужому мнению, когда считает правым себя, а армейской дисциплине он раньше, судя по всему, не подвергался. Боюсь, мог где-нибудь проколоться. Он Ноймаринену пишет письма, указывая, где тот неправ, да и при случае в армии не молчит, высказывая свое даже непопулярное мнение.
Инициативы не при Жермоне энд Ко сначала, подозреваю, было бы меньше.

Другое дело, что вот теперь, когда у него за плечами и военный довольно успешный опыт, он будет продолжать в том же духе при любом раскладе - но, думаю, обойдется даже с Лионелем, потому что во-первых, теперь за Валю впишется не только Жермон, но и Ойген, которого хрен заподозришь в излишней сентиментальности, а во-вторых, у них там начинается такая свистопляска, что офицеры, способные принимать неожиданные решения, не оглядываясь на начальство, куда более в тему, чем послушные исполнители.

ППКС!

И еще мне нравится думать, что Валя в какой-то момент (может, уже когда по льдинам начал прыгать) внезапно - и с удивлением для себя - обнаружил, что ему это армейское приключалово в кайф.

ППКС-2!
Все время думаю, что, не будь Жермона, могло бы сложиться и иначе... Отношение тянет за собой иной взгляд и иное отношение...

Адреналин, физ нагрузки, свежий воздух, враги там, наши здесь

Да. С учетом, что Валентину, судя по всему, ну уж очень нравится дышать полной грудью и свежим воздухом, а не ловить рыбку в мутной воде, то боевая армейская атмосфера пришлась как раз для него. Очень интересно наблюдать: способности к интриганству у человека потрясающие, и одним воспитанием не объяснить, но тянет его к другому. Такое отношение к части себя может вызвать психологические проблемы.

да и наши-то все как на подбор приличные люди

Да какие!

[Гость]

думаю, обойдется даже с Лионелем, потому что во-первых, теперь за Валю впишется не только Жермон, но и Ойген, которого хрен заподозришь в излишней сентиментальности, а во-вторых, у них там начинается такая свистопляска, что офицеры, способные принимать неожиданные решения, не оглядываясь на начальство, куда более в тему, чем послушные исполнители.

Оно-то да, но нервы Лионель точно потреплет. Он несколько неадекватен по отношению к Борнам-Приддам. Впрочем, Валечка себя в обиду не даст.

Приятно вспомнить, за что мы там любим Валечку и почему уже четвертый тред почти добили

Только позавчера в очередной раз наткнулась на мнение, что такой "мутный персонаж, потенциально расчетливый интриган себе-ради-себя", как Придд в Ракане" был очень удачным изобретением для ОЭ, а его раскрытие в Западной армии - крайне неудачным, и все испортило. Ой, как я не согласна...
Хотя, по-моему, образ расчетливого негодяя рассыпается уже в Доре. "Зарабатывать себе так репутацию" ((с) Ойген), конечно, можно, но не обязательно самому при этом находиться в самых худших местах.

[Гость]

Ну, кроме мнения виконта Сэ

разве виконт участвовал в обороне форта? *слоу*

Только позавчера в очередной раз наткнулась на мнение, что такой "мутный персонаж, потенциально расчетливый интриган себе-ради-себя", как Придд в Ракане" был очень удачным изобретением для ОЭ, а его раскрытие в Западной армии - крайне неудачным, и все испортило. Ой, как я не согласна...

имхо, одно другому не противоречит, и вообще тем и ценен))

[Гость]

Добавить почти и нечего, но как же удержаться от поговорить за любимую тему.

мы всегда можем подзабыть и начать сначала

[Гость]

имхо, одно другому не противоречит, и вообще тем и ценен))

Как сказать. ЯМ - мои любимые книги, главным образом, из-за Валечки. Если бы он потом раскрылся как мерзавец, я бы очень расстроилась. Может, и ОЭ бы уже забросила. А все-таки, там Дора, платки для Робера, защита Алвы - какой еще мерзавец?

[Гость]

разве виконт участвовал в обороне форта? *слоу*

Нет.

Там в посте без цитат две основные неточности. Про уставших людей Баваара - это из вторых пробежек за реку, а как Валечка пошел в первый раз, что его сподвигло и в каких условиях - не объясняется. Ну, кроме мнения виконта Сэ.

Форт - это вторые пробежки. Судя по цитате, за реку при форте Валя ходил дважды, и его первый из этих двух поход с разведчиками перед Жермоном действительно оправдывали тем, что Придд пошел потому, что, видите ли, у Баваара люди устали.
А первая - самая первая пробежка - это когда Жермон с Ойгеном ожидали неизвестного разведчика, скачущего по льду, и отчитал Валентина за оглядку на мнение виконта Сэ. Так вот, при этом о людях Баваара ничего не было, а в том посте сказано, что было.

[Гость]

"мутный персонаж, потенциально расчетливый интриган себе-ради-себя", как Придд в Ракане" был очень удачным изобретением для ОЭ, а его раскрытие в Западной армии - крайне неудачным, и все испортило.

имхо, одно другому не противоречит

Э... Если не противоречит, значит, раскрытие в армии все испортило.
Если там так было сказано.

[Гость]

Я вовсе не имела в виду, что он мерзавец, честно(( скорее, тягу как к интриганству, так и к некоей безбашенности. Оно в нем так интересно сочетается, в каких-то совершенно самобытных пропорциях, иных, чем у того же Лионеля, не устаю любоваться Ну и то, что человек оказался лучше того мнения, которое о нем ходило не только среди персонажей, но и читателей тоже

[Гость]

Если там так было сказано.

Так и было.

Оно в нем так интересно сочетается, в каких-то совершенно самобытных пропорциях, иных, чем у того же Лионеля, не устаю любоваться

Так это мне тоже жутко нравится. Но там было именно сожаление, которое встречаю не первый раз, что потенциальный мерзавец из него был отличный (это само по себе можно понять, толкового антагониста в книге не хватает), а как стал порядочным - так сразу стал неинтересным, и порядочным его сделали зря. Так мне он, как и на мерзавца как-то не натягивался уже тогда (как и Алва - в первых двух книгах), так и интерес не пропал из-за того, что он раскрылся как порядочный. Изюминки своей, имхо, он не разу не утратил - как умел играть словами и вгонять честных людей во грех - так и продолжает.
А на отличных потенциальных мерзавцев уж надо было кого-то другого.

[Гость]

*

как и Алва - в первых двух книгах

В смысле, что и Дик, и он сам себя там позиционировал как негодяя. Лч, опять же. А образ такой на него не натягивался.

[Гость]

Он Ноймаринену пишет письма, указывая, где тот неправ, да и при случае в армии не молчит, высказывая свое даже непопулярное мнение.

Ну, Ноймаринену он пишет уже после ПЯ и Мельникова луга, имея какое-никакое положение и репутацию и в армии тоже, да и ситуация там настолько закручивается, что он может вполне сознательно рисковать собственным положением ради общего блага.

Все время думаю, что, не будь Жермона, могло бы сложиться и иначе... Отношение тянет за собой иной взгляд и иное отношение...

Да, не будь Жермона и не будь Арно, который к Вале прикопался прям на входе (и собственно, тем и обратил на Валю внимание Жермона), могло бы быть совсем по-другому.

Такое отношение к части себя может вызвать психологические проблемы.

Знаете, за что я - в том числе - больше всего люблю Валечку? Он единственный в этом дурдоме человек, который а) осознает, что у него есть психотравма б) знает, откуда взялась в) не доволен тем, что она с ним сделала, и готов сознательно предпринимать усилия, чтобы измениться. Вот этот вот разговор с Жермоном "я надеюсь, в армии это пройдет" - это ж охренеть какие способности к самоанализу и какой взрослый вывод, на самом-то деле. Ни один взрослый травматик, которых в ОЭ вагон и маленькая тележка, к такому и близко не подошел.
Так что я не думаю, что у него в этом плане проблемы будут, ему главное гибель Гирке пережить как-то и чтоб с Жермоном-Арно-младшенькими ничего такого не случилось в обозримом будущем.

Оно-то да, но нервы Лионель точно потреплет. Он несколько неадекватен по отношению к Борнам-Приддам. Впрочем, Валечка себя в обиду не даст.

Да и у Вали есть основания недолюбливать Ли - как минимум, история с назначением старшего Манрика, плюс опять же уничтожение Приддов было же задумано изначально Сильвестром и Ли был в курсе. Понятно, что о разговоре Сильвестра с Лионелем Вале знать неоткуда, но что конкретно он знал и думал о политической расстановке до смерти Сильвестра вообще тайна за семью печатями. Но, думаю, они оба в состоянии все свои иголки отложить до лучших времен, уж больно там общая ситуация хреновая. А вот что там будет в пост-каноне, если Талиг вообще устоит, конечно, это вопрос.

[Гость]

Знаете, за что я - в том числе - больше всего люблю Валечку? Он единственный в этом дурдоме человек, который а) осознает, что у него есть психотравма б) знает, откуда взялась в) не доволен тем, что она с ним сделала, и готов сознательно предпринимать усилия, чтобы измениться. Вот этот вот разговор с Жермоном "я надеюсь, в армии это пройдет" - это ж охренеть какие способности к самоанализу и какой взрослый вывод, на самом-то деле. Ни один взрослый травматик, которых в ОЭ вагон и маленькая тележка, к такому и близко не подошел.

ППКС! Редкое здравомыслие, ну прямо-таки редчайшее. Да, тоже обращает на себя внимание. Эх, долго Валечку можно по косточкам разбирать и каждой косточкой наслаждаться.

Да и у Вали есть основания недолюбливать Ли - как минимум, история с назначением старшего Манрика, плюс опять же уничтожение Приддов было же задумано изначально Сильвестром и Ли был в курсе. Понятно, чт

Это да. Но, судя по страстному наезду на давно почившего Эктора, в котором чудится наезд на не столь давно почившего Вальтера - тот, что семьи некоторых людей могут выжить лишь чудом - Валентин изрядную долю вины за случившееся возлагает на поведение отца, и может учитывать (а скорее всего, и учитывает, иначе бы нюансы его поведения были иными), что Ли и его компания не первыми начали.
Хотя это не отменяет того факта, что оправданный повод не любить Ли существует.

[Гость]

Анончики, а есть на зфб что с Валечкой хорошего почитать, джен или слэш? А то меня реал пожрал, не было времени за этим следить((

[Гость]

Анончики, а есть на зфб что с Валечкой хорошего почитать, джен или слэш? А то меня реал пожрал, не было времени за этим следить((

У Раров на низком рейтинге был приддоньяк глазами Жермона, больше вроде не вспоминается ничего

[Гость]

Я, со своим узким кругом предпочтений, так уже и перестал читать фб, хорошие приддофики проще искать по конкретным авторам или на Фесте было.)))

[Гость]

и чтоб с Жермоном-Арно-младшенькими ничего такого не случилось в обозримом будущем.

бессмысленное и беспощадное бурчание придоньяканелюбителя

я понимаю, почему Жермон, но с Арно у него пока не настолько тесная дружба, чтобы прямо травму получить. Расстроится? Да, конечно, но смерть одного из Катершванцев он более-менее спокойно перенес, а они, кмк, даже больше с Валей, чем Арно, взаимодействовали.
Вот смерть Гирке - тяжелый удар. Надеюсь на комфорт от Жермона, тот могет с ойгенами и недоойгеами общаться.

[Гость]

с Арно у него пока не настолько тесная дружба, чтобы прямо травму получить

У вас никогда в жизни не случалось такого, что вам нравился, вы ценили и испытывали приязнь к какому-то человеку, но сразу отношения у вас не складывались? Возможно, он о вас был худшего мнения, чем вам бы хотелось или чем вы заслуживали, но это не делало его менее интересным, менее значимым для вас? Все мы бываем неправы. Можно ли сказать, что вас не тревожит и не ранит, что с этим человеком - ведь вы не близки на самом деле? Реализация - это все, потенциал - ничто?

Мнение Арно имело для Валентина значение, потому что это изначально был не пустой для него человек и мнение было не пустого человека. Они и раньше были знакомы, и Валентин тоже делал выводы об Арно, а не только Арно - о Валентине, и выводы эти были таковы, что Валентин оказался глубоко задет отношением к нему Арно, в то время как чье-попало мнение его не волнует.
По Валентину сейчас видно, что он ценит в людях прямоту, искренность, преданность, способность иметь собственное мнение, неспособность ударить в спину. Когда Арно сделал малюсенький шаг в сторону Валентина, решившись расспросить его "для матери", Валентин мог на этом уровне отношения и оставить - лучше к нему относящихся людей хватало - но он сам сделал гораздо больший шаг навстречу, приглашая Арно к себе на "Змеиную кровь". Он же первый перешел на "ты". Арно не был ему безразличен, ему явно хотелось быть с ним в лучших отношениях.

Так что отношения Арно и Валентина не так давно переломились в однозначный обоесторонний плюс, но длились они много дольше. И значение имеет качество, а не количество. Протяженность не означает значимости, но и не умаляет ее, когда она есть - они вообще никак не связаны. Это не будет легкая потеря. И надеюсь, потери не будет с обеих сторон.

[Гость]

Аноны, мне тут внезапно любопытно стало, а в канон лезть неохота, может, кто так помнит?
Когда нам в тексте первый раз говорят, что граф Гирке, капитан личной гвардии герцога Придда, "снявший свой титул с клинка Ворона" - это не какой-нить там дядюшка или кузен, а конкретно муж Ирэны? Я помню, что это всплывало в ПОВах Жермона и Арно, а Дик или Робер в Ракане это упоминали?