На book24 появился предзаказ на вторую часть Рассвета. Дата выхода книги - 8 июня.
Аннотация
Осенние дожди притушили большие войны, но тем сильней кипят страсти, тем сильней истончается граница между жизнью и смертью. Алое становится черным, сходят с ума фрески, не верят своим глазам люди. Смотрит кошмарный сон четвертый раз сменившая имя столица, уходит в туман избранник Славы Руперт фок Фельсенбург, Скалы обретают Повелителя, Проэмперадор Савиньяк – шестую часть сердца, а казар Баата — истину. Капитан Арамона встает грудью за родную кровиночку, адмирал Вальдес рассылает манифесты, дукс Жан-Поль Салиг не знает всего в своем доме, а маршал Капрас – в себе самом. До начала нового Круга остается четыре с половиной месяца, до конца цикла "Отблески Этерны" – две книги.
Кусок второй части Рассвета.Спойлеры!Алва вернулся из дыры?V. «ПОВЕШЕННЫЙ»
1
Я — человек, который не принадле-
жит никому и кто принадлежит всем.
Шарль де Голль
Глава 1
БАКРИЯ. ХАНДАВА.
ТАЛИГ. АКОНА
400 год К.С. 7-й день Осенних Волн
«Повешенный» (Man Le Pendu)
— высший аркан Таро. Карта го-
ворит о необходимости самопожертвования во имя достижения цели.
Возможно, надо отрешиться от мирских ценностей, пренебречь мате-
риальной выгодой. Иногда карта указывает на необходимость осоз-
нания того, что жизнь не ограничивается одной лишь материальной
стороной и на существующие проблемы следует посмотреть под дру-
гим углом зрения.
ПК:
неуверенность в себе, иногда — страх, вмеша-
тельство в вашу жизнь посторонних. Карта может означать, что ваши
планы обречены на неудачу, так как вы пугаетесь трудностей.
1
Похолодало, и Валме немного проснулся. Вста-
вать виконт не собирался, но его принялись
лизать. Это было странно: после бдений и воз-
лияний Марсель предусмотрительно оставлял
пса на улице, а выпили вчера изрядно.
Виконт приоткрыл правый глаз: перед ним
в самом деле был Котик. Волкодав бестактно
улыбался, а Марсель по утрам радовался жизни лишь в ис-
ключительных обстоятельствах.
— Откуда ты взялся? — простонал виконт, отпихивая
настырную морду. — И почему сквозняк? Окно открыл? Ты
теперь летаешь?.. Кошмар!
— Готти привел я, — сообщил сквозняк. — Если будит
кто-то истинно любимый, пробуждение становится менее
ужасным.
Пробужденный повернулся на голос и узрел Алву. Со-
берано был свеж, выбрит и явно готов сесть в седло, увы,
жаворонки Марселя бесили с детства.
— Если это сон, — отрезал виконт, — то, несмотря на
Котика, отвратительный. И почему в нем нет хоть какого-
нибудь Герарда?
Наследник Валмонов врал. Отвратительным предпо-
лагаемый сон стал бы, окажись он в самом деле таковым.
Проснуться и понять, что Рокэ по-прежнему в дыре, а ты
выискиваешь себе особые поручения и врешь дамам, высо-
копреосвященствам и бакранам... Только не это! Марсель
торопливо сел и отбросил одеяло из пятнистых шкур. Бар-
совых, надо полагать.
Интересно, почему бог Барс не запрещает охотиться на
хвостатую родню? Хотя позволяет же великий Бакра одним
своим чадам доить, стричь и есть других. Пусть с уважением
и благодарностью, сути это не меняет.
Брякнуло. Умный Котик приволок перевязь со шпагой
и теперь ждал заслуженного пряника.
— Сейчас, — заверил пса виконт. — Герцог, какая вы все-
таки скотина. Да, я заявляю протест и, как и предупреждал
во сне... то есть вчера, перехожу на «вы». С офицерами по
особым поручениям так себя не ведут!
— Брудершафт обратного хода не имеет, — рассеянно
откликнулся Ворон. То, как он выглядел, вызывало желание
немедленно затолкать в дыру дражайшего папеньку. Если,
конечно, дыра действует на всех, а не только на Алву, и если
она еще не заросла.
— Брудершафт не более чем формальность, — Валме
широко, по-собачьи, зевнул. — Я не выспался, а ты все рав-
но скотина.
9
— Первой, кого я поднял среди ночи, — задумчиво
произнес Рокэ, — оказалась моя мать, и было сие трид-
цать восемь лет назад. Затем не давать людям спать вошло
у меня в привычку. Во время какой мистерии мы расста-
лись?
— Что? — не понял Марсель. На столе печенья не на-
шлось, пришлось сгрести в кучу одежки и заняться карма-
нами.
— Ты сказал, что мы расстались во время мистерии, —
напомнил Рокэ. Он издевался, что убеждало в его подлин-
ности не хуже тени, на сей раз солнечной.
— Я вынужден повторять вновь и вновь, — с достоин-
ством произнес наследник Валмонов. — Ты — скотина.
— Не спорю, хотя те, кому я досаждаю, обычно выбира-
ют другие слова. Так что это была за мистерия?
— Это была дыра! — взорвался Марсель. Котик озада-
ченно гавкнул, Рокэ только поднял бровь.
— Какая именно? — Этот перевыходец униматься явно
не собирался. Ну что ж, про дыру так про дыру!
— Надорская. Круглая такая, без дна. У меня, между,
прочим, был гвоздь в сапоге!
— Это в самом деле раздражает. — Рокэ поманил Ко-
тика, и негодяй тут же полез целоваться. — Последнее, что
помню я, это вечер у Матильды, после которого со мной
что-то произошло. Вчера я застал почти тех же людей за тем
же самым занятием, но прошло несколько месяцев. Меня
это озадачило, однако звезды ясно указывают на начало
Осенних Волн. Кто родился у Этери?
— Девочка... Постой, но ты же вышел от нее!
— Этери слишком хорошо воспитана, чтобы, едва по-
здоровавшись, заводить разговор о детях, а у меня было не
в порядке с головой. Итак, я провалился в надорскую дыру.
Как и когда?
— Пятнадцатого Летних Волн, — не стал темнить Вал-
ме. — Так ты не издеваешься?
— Я вспоминаю, вчера это было неуместно. Как мы очу-
тились в Надоре?
— Зоя... Капитан Зоя Гастаки. У нее к тебе было дело, но
она стала выходцем...
— Постой, — Алва поморщился, но ладони к глазам
почему-то не поднес. — У тебя есть вино? Говорить о капи-
тане Гастаки на трезвую голову я не готов.
— Руку ей, между прочим, первым поцеловал ты!
— Значит, я наконец сошел с ума.
— Для поцелуя имелись основания, — Марсель твердо
решил быть справедливым. — Знаешь, я как-то не хочу ви-
на, то есть не хочу вина без ничего... Ты завтракал?
Цирюльник пожелал доброго утра и взялся за дело. Мо-
лодчика наверняка подмывало сообщить монсеньору, что
тот бледен, однако хороший цирюльник знает, когда лучше
промолчать. Бестактность — привилегия набивающейся
в друзья ровни, а ставить таковую на место Лионель выучил-
ся в Ариго, куда мать в свое время часто ездила. Переноси-
лись эти визиты с трудом, хотя дали они немало... Именно
в Гайярэ будущий граф Савиньяк узнал, что люди бывают
неприятными, и выучился с ними обращаться. Эмиль дер-
зил и пытался удирать, Лионель вежливо и подробно отве-
чал. Так вежливо и так подробно, что хозяйка начала предла-
гать «дорогому Ли» поиграть в парке или посмотреть книги.
Ли играл и смотрел; один том, в алом переплете с золотым
тиснением, ему так приглянулся, что матери пришлось вы-
менять книгу на какую-то любезную графине Ариго дрянь.
Какую именно, Лионель запамятовал, подзабылись и во-
жделенные «Жизни шестнадцати «Львов», а ведь в истории
магнуса Руция имелась на первый взгляд мелочь, отлично
ложащаяся на одну из «оговорок» Рокэ...
— Я закончил, монсеньор, — доложил цирюльник. —
Сегодня очень сильный ветер. Это из-за заката...
— Пожалуй, — согласился едва не ускакавший в упомя-
нутый закат Проэмперадор, и мастер убрался. Оставшись
один, Савиньяк вгляделся в свое отражение — бледность
впечатляла, а ввалившиеся глаза так и норовили закрыть-
ся. При этом Лионель пребывал в отменном настроении,
поскольку одним вопросом теперь стало меньше. Кровью
клялись не зря — она могла самое малое слушать и слышать!
Правда, и вытекло ее вчера немало... Больше, чем в Торке,
когда капрал-бергер в два счета перетянул растерявшемуся
теньенту плечо. Любопытно, станет ли Райнштайнер объ-
яснять, откуда в его обиталище взялась кровавая лужа? Ли-
онель попытался поставить себя на место барона — по всему
выходило, что пол и стену Ойген мыл лично. И, само собой,
оттер дочиста.
Окна были закрыты и замазаны, но колокольный зов
доносился и сквозь двойные рамы. Пора. На это утро со-
всем уж неотложных дел Проэмперадор не оставил, но от-
лежаться не получалось. Если промешкать с выходом, уже
наверняка болтающийся под дверью Эмиль оную высадит,
подав очередной повод для слухов, которых и так, спасибо
беженцам, хватает. Ли, уподобившись Марианне, пару раз
куснул губы, вынуждая их покраснеть, и решил слегка под-
шутить.
Ход для прислуги позволял зайти в тыл тем, кто толкал-
ся в приемной. Оказалось, кроме Эмиля с Райнштайнером
явился еще и Арно. Братцы, стоя плечом к плечу, наблю-
дали, как Ойген допрашивает несчастного брадобрея. Не
подкрасться при таком раскладе было невозможно, и Ли
подкрался.
— Хочешь сменить мастера? — осведомился он. — Не
советую. Тебя отлично бреют.
— Доброе утро, Лионель. — Стань Проэмперадор конем,
Райнштайнер немедленно осмотрел бы ему ноги и десны. —
Как ты спал?
— Мало. Но лучше встать самому, чем быть поднятым,
как выразилась бы Мелхен, заботливыми и встревожен-
ными.
— Сегодня тебе следует лежать, — вынес вердикт ба-
рон. — Утренние доклады приму я как комендант Аконы.
— Принимай, — согласился Лионель, заметив на адъю-
тантском столе футляр с бегущими борзыми. — Эстафета от
Проэмперадора Юга?
— Да, Монсеньор. — Сэц-Алан глянул на часы. — При-
была три четверти часа назад.
— Что-то срочное есть?
— Только письмо графа Валмона.
Это не «только», это очень много. Бертрам писал и пре-
жде, но матери, ведь мать на то и мать, чтобы забрасывать
сыновей письмами. Это не ущемляло регентского досто-
инства, а недельная задержка ничего не решала. И вот до-
веренный курьер от Проэмперадора Юга к Проэмперадору
Северо-Запада и Надора. Скверно.
— Ойген, — предложил Лионель, уводя готовую раску-
дахтаться троицу подальше от адъютантских ушей, — раз уж
ты взялся меня замещать, оставайся на завтрак. Арно, где
твой рапорт?
— Ка... кой?
— О том, что тебе надоело болтаться в Аконе при бра-
тьях-маршалах.
— Я...
— Несомненно, ты. «Вороные» или «спруты»?
— Господин Проэмперадор, я с радостью несу службу
при штабе Южной армии!
— «Вороные», «спруты» или Старая Придда?
Паршивец хлопал глазами — мыслил. В ушах шуме-
ло, было зябко и страшно хотелось сесть. Просто сесть...
А Эмиль сегодня — вылитый Арно, или это Арно — выли-
тый Эмиль? Забавно... Их трое, и все воюют, а ближе других
к смерти подходила мать. Малыш со своим ураганом ока-
зался вторым, а они с Эмилем идут голова в голову. В Гау-
нау было горячей, чем в Фельпе, зато по Фельпу шлялись
убийцы.
— «Спруты», — решил наконец братец. Он собирался
болтаться в Аконе и спасать, он был предсказуем.
— Предписание получишь завтра после обеда. Все, го-
спода.
Все. Повернуться, затворить дверь, рухнуть наконец
в кресло, прикрыть глаза. Ненадолго, чтобы просчитать до
четырехсот и взяться за дело! Валмон не склонен зря бить
тревогу, и он пока еще всерьез не ошибался. Единственный
из всех — старых, молодых, военных, штатских, южных,
северных... Не ошибался и не волновался, а может, и вол13
новался, только виду не подавал. Стукнуло, заскрипело...
Отсидишься тут, как же!
— Ли!.. Ли, ты в порядке?
— Я-то в порядке, а вот у тебя отрастают крылья. Ку-
риные.
— Обморок — это, по-твоему, порядок?
— Будь я в обмороке, я не мешал бы тебе квохтать, и во-
обще, господин командующий, шел бы ты командовать.
Станет невмоготу, заходи убедиться, что я жив, только, по-
жалуйста, не раньше вечера.
3
Маменька со тщанием собирала и хранила все обиды,
нанесенные ей папенькой — неправильный подарок на
третью годовщину свадьбы и еще более неправильный — на
восьмую, непохваленный десерт, незамеченные следы слез
или замеченный покрасневший нос...
— Я пошел в мать, — твердо сказал Марсель, — я не
забываю ничего, и я обижен. Крайне. Там была каменюка
с бронзовыми кольцами, а у меня в сапоге — гвоздь.
— Про гвоздь я уже затвердил, — уверил Алва. — Наве-
ки. Что со мной случилось дальше?
— Дальше ты выскочил в Хандаве, — издокладывав-
шийся Марсель успел охрипнуть и потому тяготел к кратко-
сти. — Из спальни Этери.
— Из гостиной, — поправил Ворон. — Занятно, что Ма-
тильда приняла меня за жеребца, о чем и сообщила Этери.
К счастью, дамы выпили достаточно, чтобы не удивляться.
— А с чего им удивляться? — Валме осчастливил Котика
куском холодной баранины. — Дыру видел только я, зато
Матильда видела Зою, а Бонифаций о ней слышал. У тебя
хороший аппетит — лучше, чем прежде.
— Предпоследний раз я, судя по всему, ел четырнадца-
того Летних Волн. Вечером.
— Потом мы еще завтракали. Я оказался прав: мясо, не-
смотря на Зою, не протухло... Должен тебе сказать, что выходцы ходят особенными дорогами, когда смотришь с них,
все кажется шиворот-навыворот.
— В любом случае я успел проголодаться. — Ворон вы-
тер руки и быстро снял, почти сорвал сперва куртку, а затем
и рубашку, после чего повернулся к виконту спиной. Мар-
сель по-коннеровски присвистнул. Вызвавшие у пантерок
визг и стоны шрамы пропали, будто Котик слизал. Предъ-
явленная спина была гладкой, разве что ниже плеча и под
лопаткой темнела пара родинок.
— Нету, — объявил все еще краткий Марсель. Шрамы
были жуткими, но их мало кто видел, а если и видел, то поч-
ти наверняка выпив, так что не слишком уж они и мешали.
Вот без них стало как-то неправильно, почти как без тени.
— Значит, я переоценил тактичность Этери, — сделал
вывод Ворон и принялся одеваться. За подобное спокой-
ствие хочется врезать, а маменька однажды швырнула в па-
пеньку вазочкой. Тот увернулся и выписал из Ургота первую
рассаду, это были еще не астры и уже не семья.
— Если ты предоставил Этери возможность быть так-
тичной, то мог заметить, что она успела родить.
— Вначале я как-то упустил из виду, что даме следует
быть в деликатном положении; потом я, само собой, вспом-
нил, но это был уже второй визит. Вот о чем я забыл спро-
сить, так это о муже; он жив, надеюсь?
— Намекаешь на то, что жениться на вдове не собира-
ешься?
— Посмотрим. Так где Барха, или его опять переназвали?
— До рождения второго сына его высочество останет-
ся Бархой, — Валме по-посольски развел руками. — В на-
стоящее время он со своей гвардией патрулирует пока еще
гайифскую границу, а Бакна их инспектирует. Его величе-
ству это дело очень нравится. Как ты думаешь, для бакрана
рога — позор или наоборот?
— Все зависит от рогов. Кто знает про дыру?
— Папенька и Зоя с Арамоной. То есть выходцы знают,
что ты там, где хотел быть.
— Забавно, — Рокэ знакомо посмотрел сквозь бокал.
Нет, это положительно был он, пусть и без шрамов! — Стоит мне оказаться там, где я хочу, как приходится возвращаться.
Если знает Бертрам, знает и графиня Савиньяк.
— Графиня на севере. О несвоевременных вещах па-
пенька никогда не напишет, а ты провалился очень не-
кстати.
— Главное, о том, что я умирал, известно только вам
с отцом.
— Ничего нам не известно! Трупа я не видел, только ды-
ру. — Марсель поднял бокал. — Твое здоровье!
Бокалы столкнулись, раздался мелодичный, не желаю-
щий стихать звон. Алва провел ладонью по лицу.
— Надеюсь, хоть эта голова болеть какое-то время не
будет, — заметил он с некоторой рассеянностью. — Докла-
дывай.
— Опять?!
— Ты еще и не начинал, — Рокэ подцепил последний
кусок мяса и отдал только этого и ждавшему Котику. — Моя
смерть к делу не относится, к тому же Валмоны решили, что
ее не было, я склонен с этим согласиться.
4
«...Не возьмусь сказать, когда тебя стало поздно учить,
—
хмыкал из своего далека Проэмперадор Юга,
— так что по-
лучай наши новости и распоряжайся ими по своему нетриви-
альному усмотрению...»
Пожелание было достойно Бертрама, известия... Ниче-
го сопоставимого с Мельниковым лугом или Олларией не
случилось. Пока.
В Гайифе по-прежнему странно и непривлекательно,
корсары продолжают трепать побережье, новоявленный
«Сервиллий» собирает силы, мориски тоже. В Алате неко-
торые горячие и при этом корыстные головы желают окру-
глить владения за счет Агарии и Гайифы. Просто горячие
головы, кто не попал в корпус Карои, рвутся подраться хоть
где-то, к тому же им почему-то не нравится новый павлин.
Альберт выжидает, но к Талигу лоялен, в этом нет ни малей-
ших сомнений.
Аннотация
Осенние дожди притушили большие войны, но тем сильней кипят страсти, тем сильней истончается граница между жизнью и смертью. Алое становится черным, сходят с ума фрески, не верят своим глазам люди. Смотрит кошмарный сон четвертый раз сменившая имя столица, уходит в туман избранник Славы Руперт фок Фельсенбург, Скалы обретают Повелителя, Проэмперадор Савиньяк – шестую часть сердца, а казар Баата — истину. Капитан Арамона встает грудью за родную кровиночку, адмирал Вальдес рассылает манифесты, дукс Жан-Поль Салиг не знает всего в своем доме, а маршал Капрас – в себе самом. До начала нового Круга остается четыре с половиной месяца, до конца цикла "Отблески Этерны" – две книги.
Кусок второй части Рассвета.Спойлеры!Алва вернулся из дыры?V. «ПОВЕШЕННЫЙ»
1
Я — человек, который не принадле-
жит никому и кто принадлежит всем.
Шарль де Голль
Глава 1
БАКРИЯ. ХАНДАВА.
ТАЛИГ. АКОНА
400 год К.С. 7-й день Осенних Волн
«Повешенный» (Man Le Pendu)
— высший аркан Таро. Карта го-
ворит о необходимости самопожертвования во имя достижения цели.
Возможно, надо отрешиться от мирских ценностей, пренебречь мате-
риальной выгодой. Иногда карта указывает на необходимость осоз-
нания того, что жизнь не ограничивается одной лишь материальной
стороной и на существующие проблемы следует посмотреть под дру-
гим углом зрения.
ПК:
неуверенность в себе, иногда — страх, вмеша-
тельство в вашу жизнь посторонних. Карта может означать, что ваши
планы обречены на неудачу, так как вы пугаетесь трудностей.
1
Похолодало, и Валме немного проснулся. Вста-
вать виконт не собирался, но его принялись
лизать. Это было странно: после бдений и воз-
лияний Марсель предусмотрительно оставлял
пса на улице, а выпили вчера изрядно.
Виконт приоткрыл правый глаз: перед ним
в самом деле был Котик. Волкодав бестактно
улыбался, а Марсель по утрам радовался жизни лишь в ис-
ключительных обстоятельствах.
— Откуда ты взялся? — простонал виконт, отпихивая
настырную морду. — И почему сквозняк? Окно открыл? Ты
теперь летаешь?.. Кошмар!
— Готти привел я, — сообщил сквозняк. — Если будит
кто-то истинно любимый, пробуждение становится менее
ужасным.
Пробужденный повернулся на голос и узрел Алву. Со-
берано был свеж, выбрит и явно готов сесть в седло, увы,
жаворонки Марселя бесили с детства.
— Если это сон, — отрезал виконт, — то, несмотря на
Котика, отвратительный. И почему в нем нет хоть какого-
нибудь Герарда?
Наследник Валмонов врал. Отвратительным предпо-
лагаемый сон стал бы, окажись он в самом деле таковым.
Проснуться и понять, что Рокэ по-прежнему в дыре, а ты
выискиваешь себе особые поручения и врешь дамам, высо-
копреосвященствам и бакранам... Только не это! Марсель
торопливо сел и отбросил одеяло из пятнистых шкур. Бар-
совых, надо полагать.
Интересно, почему бог Барс не запрещает охотиться на
хвостатую родню? Хотя позволяет же великий Бакра одним
своим чадам доить, стричь и есть других. Пусть с уважением
и благодарностью, сути это не меняет.
Брякнуло. Умный Котик приволок перевязь со шпагой
и теперь ждал заслуженного пряника.
— Сейчас, — заверил пса виконт. — Герцог, какая вы все-
таки скотина. Да, я заявляю протест и, как и предупреждал
во сне... то есть вчера, перехожу на «вы». С офицерами по
особым поручениям так себя не ведут!
— Брудершафт обратного хода не имеет, — рассеянно
откликнулся Ворон. То, как он выглядел, вызывало желание
немедленно затолкать в дыру дражайшего папеньку. Если,
конечно, дыра действует на всех, а не только на Алву, и если
она еще не заросла.
— Брудершафт не более чем формальность, — Валме
широко, по-собачьи, зевнул. — Я не выспался, а ты все рав-
но скотина.
9
— Первой, кого я поднял среди ночи, — задумчиво
произнес Рокэ, — оказалась моя мать, и было сие трид-
цать восемь лет назад. Затем не давать людям спать вошло
у меня в привычку. Во время какой мистерии мы расста-
лись?
— Что? — не понял Марсель. На столе печенья не на-
шлось, пришлось сгрести в кучу одежки и заняться карма-
нами.
— Ты сказал, что мы расстались во время мистерии, —
напомнил Рокэ. Он издевался, что убеждало в его подлин-
ности не хуже тени, на сей раз солнечной.
— Я вынужден повторять вновь и вновь, — с достоин-
ством произнес наследник Валмонов. — Ты — скотина.
— Не спорю, хотя те, кому я досаждаю, обычно выбира-
ют другие слова. Так что это была за мистерия?
— Это была дыра! — взорвался Марсель. Котик озада-
ченно гавкнул, Рокэ только поднял бровь.
— Какая именно? — Этот перевыходец униматься явно
не собирался. Ну что ж, про дыру так про дыру!
— Надорская. Круглая такая, без дна. У меня, между,
прочим, был гвоздь в сапоге!
— Это в самом деле раздражает. — Рокэ поманил Ко-
тика, и негодяй тут же полез целоваться. — Последнее, что
помню я, это вечер у Матильды, после которого со мной
что-то произошло. Вчера я застал почти тех же людей за тем
же самым занятием, но прошло несколько месяцев. Меня
это озадачило, однако звезды ясно указывают на начало
Осенних Волн. Кто родился у Этери?
— Девочка... Постой, но ты же вышел от нее!
— Этери слишком хорошо воспитана, чтобы, едва по-
здоровавшись, заводить разговор о детях, а у меня было не
в порядке с головой. Итак, я провалился в надорскую дыру.
Как и когда?
— Пятнадцатого Летних Волн, — не стал темнить Вал-
ме. — Так ты не издеваешься?
— Я вспоминаю, вчера это было неуместно. Как мы очу-
тились в Надоре?
— Зоя... Капитан Зоя Гастаки. У нее к тебе было дело, но
она стала выходцем...
— Постой, — Алва поморщился, но ладони к глазам
почему-то не поднес. — У тебя есть вино? Говорить о капи-
тане Гастаки на трезвую голову я не готов.
— Руку ей, между прочим, первым поцеловал ты!
— Значит, я наконец сошел с ума.
— Для поцелуя имелись основания, — Марсель твердо
решил быть справедливым. — Знаешь, я как-то не хочу ви-
на, то есть не хочу вина без ничего... Ты завтракал?
Цирюльник пожелал доброго утра и взялся за дело. Мо-
лодчика наверняка подмывало сообщить монсеньору, что
тот бледен, однако хороший цирюльник знает, когда лучше
промолчать. Бестактность — привилегия набивающейся
в друзья ровни, а ставить таковую на место Лионель выучил-
ся в Ариго, куда мать в свое время часто ездила. Переноси-
лись эти визиты с трудом, хотя дали они немало... Именно
в Гайярэ будущий граф Савиньяк узнал, что люди бывают
неприятными, и выучился с ними обращаться. Эмиль дер-
зил и пытался удирать, Лионель вежливо и подробно отве-
чал. Так вежливо и так подробно, что хозяйка начала предла-
гать «дорогому Ли» поиграть в парке или посмотреть книги.
Ли играл и смотрел; один том, в алом переплете с золотым
тиснением, ему так приглянулся, что матери пришлось вы-
менять книгу на какую-то любезную графине Ариго дрянь.
Какую именно, Лионель запамятовал, подзабылись и во-
жделенные «Жизни шестнадцати «Львов», а ведь в истории
магнуса Руция имелась на первый взгляд мелочь, отлично
ложащаяся на одну из «оговорок» Рокэ...
— Я закончил, монсеньор, — доложил цирюльник. —
Сегодня очень сильный ветер. Это из-за заката...
— Пожалуй, — согласился едва не ускакавший в упомя-
нутый закат Проэмперадор, и мастер убрался. Оставшись
один, Савиньяк вгляделся в свое отражение — бледность
впечатляла, а ввалившиеся глаза так и норовили закрыть-
ся. При этом Лионель пребывал в отменном настроении,
поскольку одним вопросом теперь стало меньше. Кровью
клялись не зря — она могла самое малое слушать и слышать!
Правда, и вытекло ее вчера немало... Больше, чем в Торке,
когда капрал-бергер в два счета перетянул растерявшемуся
теньенту плечо. Любопытно, станет ли Райнштайнер объ-
яснять, откуда в его обиталище взялась кровавая лужа? Ли-
онель попытался поставить себя на место барона — по всему
выходило, что пол и стену Ойген мыл лично. И, само собой,
оттер дочиста.
Окна были закрыты и замазаны, но колокольный зов
доносился и сквозь двойные рамы. Пора. На это утро со-
всем уж неотложных дел Проэмперадор не оставил, но от-
лежаться не получалось. Если промешкать с выходом, уже
наверняка болтающийся под дверью Эмиль оную высадит,
подав очередной повод для слухов, которых и так, спасибо
беженцам, хватает. Ли, уподобившись Марианне, пару раз
куснул губы, вынуждая их покраснеть, и решил слегка под-
шутить.
Ход для прислуги позволял зайти в тыл тем, кто толкал-
ся в приемной. Оказалось, кроме Эмиля с Райнштайнером
явился еще и Арно. Братцы, стоя плечом к плечу, наблю-
дали, как Ойген допрашивает несчастного брадобрея. Не
подкрасться при таком раскладе было невозможно, и Ли
подкрался.
— Хочешь сменить мастера? — осведомился он. — Не
советую. Тебя отлично бреют.
— Доброе утро, Лионель. — Стань Проэмперадор конем,
Райнштайнер немедленно осмотрел бы ему ноги и десны. —
Как ты спал?
— Мало. Но лучше встать самому, чем быть поднятым,
как выразилась бы Мелхен, заботливыми и встревожен-
ными.
— Сегодня тебе следует лежать, — вынес вердикт ба-
рон. — Утренние доклады приму я как комендант Аконы.
— Принимай, — согласился Лионель, заметив на адъю-
тантском столе футляр с бегущими борзыми. — Эстафета от
Проэмперадора Юга?
— Да, Монсеньор. — Сэц-Алан глянул на часы. — При-
была три четверти часа назад.
— Что-то срочное есть?
— Только письмо графа Валмона.
Это не «только», это очень много. Бертрам писал и пре-
жде, но матери, ведь мать на то и мать, чтобы забрасывать
сыновей письмами. Это не ущемляло регентского досто-
инства, а недельная задержка ничего не решала. И вот до-
веренный курьер от Проэмперадора Юга к Проэмперадору
Северо-Запада и Надора. Скверно.
— Ойген, — предложил Лионель, уводя готовую раску-
дахтаться троицу подальше от адъютантских ушей, — раз уж
ты взялся меня замещать, оставайся на завтрак. Арно, где
твой рапорт?
— Ка... кой?
— О том, что тебе надоело болтаться в Аконе при бра-
тьях-маршалах.
— Я...
— Несомненно, ты. «Вороные» или «спруты»?
— Господин Проэмперадор, я с радостью несу службу
при штабе Южной армии!
— «Вороные», «спруты» или Старая Придда?
Паршивец хлопал глазами — мыслил. В ушах шуме-
ло, было зябко и страшно хотелось сесть. Просто сесть...
А Эмиль сегодня — вылитый Арно, или это Арно — выли-
тый Эмиль? Забавно... Их трое, и все воюют, а ближе других
к смерти подходила мать. Малыш со своим ураганом ока-
зался вторым, а они с Эмилем идут голова в голову. В Гау-
нау было горячей, чем в Фельпе, зато по Фельпу шлялись
убийцы.
— «Спруты», — решил наконец братец. Он собирался
болтаться в Аконе и спасать, он был предсказуем.
— Предписание получишь завтра после обеда. Все, го-
спода.
Все. Повернуться, затворить дверь, рухнуть наконец
в кресло, прикрыть глаза. Ненадолго, чтобы просчитать до
четырехсот и взяться за дело! Валмон не склонен зря бить
тревогу, и он пока еще всерьез не ошибался. Единственный
из всех — старых, молодых, военных, штатских, южных,
северных... Не ошибался и не волновался, а может, и вол13
новался, только виду не подавал. Стукнуло, заскрипело...
Отсидишься тут, как же!
— Ли!.. Ли, ты в порядке?
— Я-то в порядке, а вот у тебя отрастают крылья. Ку-
риные.
— Обморок — это, по-твоему, порядок?
— Будь я в обмороке, я не мешал бы тебе квохтать, и во-
обще, господин командующий, шел бы ты командовать.
Станет невмоготу, заходи убедиться, что я жив, только, по-
жалуйста, не раньше вечера.
3
Маменька со тщанием собирала и хранила все обиды,
нанесенные ей папенькой — неправильный подарок на
третью годовщину свадьбы и еще более неправильный — на
восьмую, непохваленный десерт, незамеченные следы слез
или замеченный покрасневший нос...
— Я пошел в мать, — твердо сказал Марсель, — я не
забываю ничего, и я обижен. Крайне. Там была каменюка
с бронзовыми кольцами, а у меня в сапоге — гвоздь.
— Про гвоздь я уже затвердил, — уверил Алва. — Наве-
ки. Что со мной случилось дальше?
— Дальше ты выскочил в Хандаве, — издокладывав-
шийся Марсель успел охрипнуть и потому тяготел к кратко-
сти. — Из спальни Этери.
— Из гостиной, — поправил Ворон. — Занятно, что Ма-
тильда приняла меня за жеребца, о чем и сообщила Этери.
К счастью, дамы выпили достаточно, чтобы не удивляться.
— А с чего им удивляться? — Валме осчастливил Котика
куском холодной баранины. — Дыру видел только я, зато
Матильда видела Зою, а Бонифаций о ней слышал. У тебя
хороший аппетит — лучше, чем прежде.
— Предпоследний раз я, судя по всему, ел четырнадца-
того Летних Волн. Вечером.
— Потом мы еще завтракали. Я оказался прав: мясо, не-
смотря на Зою, не протухло... Должен тебе сказать, что выходцы ходят особенными дорогами, когда смотришь с них,
все кажется шиворот-навыворот.
— В любом случае я успел проголодаться. — Ворон вы-
тер руки и быстро снял, почти сорвал сперва куртку, а затем
и рубашку, после чего повернулся к виконту спиной. Мар-
сель по-коннеровски присвистнул. Вызвавшие у пантерок
визг и стоны шрамы пропали, будто Котик слизал. Предъ-
явленная спина была гладкой, разве что ниже плеча и под
лопаткой темнела пара родинок.
— Нету, — объявил все еще краткий Марсель. Шрамы
были жуткими, но их мало кто видел, а если и видел, то поч-
ти наверняка выпив, так что не слишком уж они и мешали.
Вот без них стало как-то неправильно, почти как без тени.
— Значит, я переоценил тактичность Этери, — сделал
вывод Ворон и принялся одеваться. За подобное спокой-
ствие хочется врезать, а маменька однажды швырнула в па-
пеньку вазочкой. Тот увернулся и выписал из Ургота первую
рассаду, это были еще не астры и уже не семья.
— Если ты предоставил Этери возможность быть так-
тичной, то мог заметить, что она успела родить.
— Вначале я как-то упустил из виду, что даме следует
быть в деликатном положении; потом я, само собой, вспом-
нил, но это был уже второй визит. Вот о чем я забыл спро-
сить, так это о муже; он жив, надеюсь?
— Намекаешь на то, что жениться на вдове не собира-
ешься?
— Посмотрим. Так где Барха, или его опять переназвали?
— До рождения второго сына его высочество останет-
ся Бархой, — Валме по-посольски развел руками. — В на-
стоящее время он со своей гвардией патрулирует пока еще
гайифскую границу, а Бакна их инспектирует. Его величе-
ству это дело очень нравится. Как ты думаешь, для бакрана
рога — позор или наоборот?
— Все зависит от рогов. Кто знает про дыру?
— Папенька и Зоя с Арамоной. То есть выходцы знают,
что ты там, где хотел быть.
— Забавно, — Рокэ знакомо посмотрел сквозь бокал.
Нет, это положительно был он, пусть и без шрамов! — Стоит мне оказаться там, где я хочу, как приходится возвращаться.
Если знает Бертрам, знает и графиня Савиньяк.
— Графиня на севере. О несвоевременных вещах па-
пенька никогда не напишет, а ты провалился очень не-
кстати.
— Главное, о том, что я умирал, известно только вам
с отцом.
— Ничего нам не известно! Трупа я не видел, только ды-
ру. — Марсель поднял бокал. — Твое здоровье!
Бокалы столкнулись, раздался мелодичный, не желаю-
щий стихать звон. Алва провел ладонью по лицу.
— Надеюсь, хоть эта голова болеть какое-то время не
будет, — заметил он с некоторой рассеянностью. — Докла-
дывай.
— Опять?!
— Ты еще и не начинал, — Рокэ подцепил последний
кусок мяса и отдал только этого и ждавшему Котику. — Моя
смерть к делу не относится, к тому же Валмоны решили, что
ее не было, я склонен с этим согласиться.
4
«...Не возьмусь сказать, когда тебя стало поздно учить,
—
хмыкал из своего далека Проэмперадор Юга,
— так что по-
лучай наши новости и распоряжайся ими по своему нетриви-
альному усмотрению...»
Пожелание было достойно Бертрама, известия... Ниче-
го сопоставимого с Мельниковым лугом или Олларией не
случилось. Пока.
В Гайифе по-прежнему странно и непривлекательно,
корсары продолжают трепать побережье, новоявленный
«Сервиллий» собирает силы, мориски тоже. В Алате неко-
торые горячие и при этом корыстные головы желают окру-
глить владения за счет Агарии и Гайифы. Просто горячие
головы, кто не попал в корпус Карои, рвутся подраться хоть
где-то, к тому же им почему-то не нравится новый павлин.
Альберт выжидает, но к Талигу лоялен, в этом нет ни малей-
ших сомнений.
@темы: Рассвет
-
-
30.04.2017 в 22:51-
-
30.04.2017 в 22:51-
-
30.04.2017 в 22:52-
-
30.04.2017 в 23:06-
-
30.04.2017 в 23:14-
-
30.04.2017 в 23:22Бля.
-
-
30.04.2017 в 23:25Что-то меня внезапный испанский воротник вынес в аут. Кэртиана не Земля, блин горелый
-
-
30.04.2017 в 23:34-
-
30.04.2017 в 23:35-
-
30.04.2017 в 23:42Похоже, для ВВК важно, чтоб читатель всегда чувствовал себя дураком. Ждали объяснения дыры, гадали, строили версии - обломитесь в очередной раз.
-
-
30.04.2017 в 23:46-
-
30.04.2017 в 23:51-
-
30.04.2017 в 23:53-
-
30.04.2017 в 23:58Авария
дочь мента. Столицу нафиг сжечь надо, с ней постоянно фигня творится. Скверна уже не звоночек, а набат. Пусть берут пример с Холты и переносят столицу с места на место. Хоть инфраструктуру разовьют нормально по всему государству.)))-
-
01.05.2017 в 00:01Ласточкино гнездо.
-
-
01.05.2017 в 00:04-
-
01.05.2017 в 00:08Да, недавно родившая женщина - это же такой пэрсик. Выделения из влагалища, молоко из груди, как тут мимо пройти и не трахнуть. А уж насколько свежеродившим матерям хочется секса - ни в сказке не сказать, ни пером не описать
-
-
01.05.2017 в 00:35-
-
01.05.2017 в 00:36Алву хотят все!
-
-
01.05.2017 в 00:39-
-
01.05.2017 в 00:44-
-
01.05.2017 в 00:45-
-
01.05.2017 в 00:46-
-
01.05.2017 в 00:47-
-
01.05.2017 в 00:47-
-
01.05.2017 в 00:48-
-
01.05.2017 в 00:49-
-
01.05.2017 в 00:50Алва
-
-
01.05.2017 в 01:02Алва
Здесь нужен фик с раздвоением личности. Алва таки встретил Дика в дыре и теперь он два в одном, бгг.
-
-
01.05.2017 в 01:15А на какой второй?